Владислав Крапивин. 1938-2020

В повести Владислава Крапивина «Мальчик и ящерка» после гибели мальчика, спасшего мир, в далеком уголке Вселенной возникала новая галактика, красивая, счастливая и населенная, помимо прочего, погибшими героями всех книг автора. И мальчик был в их числе.
Владислав Крапивин был прекрасным писателем и великим человеком. Он жил, чтобы создавать галактики, в которых находили счастье тысячи очень живых людей. Эти люди росли на книгах Крапивина,, на образе «Каравеллы» как сбывшейся мечты о настоящем деле и настоящих друзьях, на принципе: «Если все против, но ты считаешь, что прав — делай по-своему», на барабанном приказе встать, на ожидании того, что свечка зажжется.
Сегодня свечка погасла. И родилась еще одна галактика. Последняя.
До свидания, Владислав Петрович. Мы любим и помним.

Шпион, пришедший с голода

«Провокация, шпионаж, похищение важных бумаг, фабрикация фальшивых документов и, когда надо, убийство, чужими, конечно, руками, — все это пускалось в ход, только б результаты получились благоприятные, только б ослабить Россию» — описанный Брешко-Брешковским злодейский инструментарий определил смысл отечественного шпионского романа на век вперед. И не просто вперед, а с огромным гандикапом. Потому что после революции шпионский роман, как и всякая бульварная литература, исчез. Казалось, навсегда.
На сайте «Горький» вышла моя огромная статья об истории советского шпионского романа (части первая и вторая)

Значит, должен выживать

krupa

Я раскрыл Военную Тайну советского детлита журналу «ПитерBook», а журнал рассказал о спорной книге «Город Брежнев».

«Доминирующую роль играет отказ от эмоциональной сферы в пользу ratio, чувства долга и логики»

Интересные новости всегда доходят, хоть иногда запаздывают.
Оказывается, в мае прошлого года в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете вполне благополучно прошла защита кандидатской диссертации Юлии Аникиной «Специфика конфликта в художественном мире В.П. Крапивина». Работа, в которой «впервые с учетом синтеза литературоведения, психологии, педагогики и социологии дан анализ межличностных взаимодействий ребенка, детской среды и взрослых персонажей в произведениях В.П. Крапивина; впервые рассмотрены особенности изображения внутриличностного конфликта в повестях и романах писателя; определена роль ситуации «испытания смертью» как этапа символической инициации подростков» крайне интересна сама по себе, в частности – сравнением повестей Владислава Крапивина с книгами Патрика Несса и Сергея Лукьяненко, и в особенности (на мой взгляд) – с дилогией «Убыр» Наиля Измайлова (немножко даже озадачивает, что книги Измайлова открывают список использованной литературы, в то время как 27-томник Крапивина идет третьим номером).
Пара показательных цитат:
«С позиции изображения рациональных и эмоциональных аспектов внутреннего конфликта героя-ребенка произведение В.П. Крапивина сближается с дилогией «Убыр» (2012 г.), написанной Шамилем Идиатуллиным под псевдонимом Наиль Измайлов. В 2012 году писатель стал лауреатом Международной детской литературной премии имени Владислава Крапивина, тем самым подтвердив свою приверженность традициям отечественной школы фантастики. (…) Уже с первых страниц автор отдает должное крапивинской традиции в изображении подростков. Прежде всего, это проявляется в отношении главного героя к младшей сестре Диле. Он, подобно Кириллу Векшину из повести «Колыбельная для брата», защищает её, проявляя трогательную заботу. (…) Однако эмоциональные аспекты в романе Измайлова не так сильны, как при переживании внутреннего конфликта в «Ночи большого прилива» Крапивина. В минуту опасности Наиль не доверяет чувствам, а прислушивается лишь к голосу разума, что делает все его решения искусственными, несоответствующими его реальному возрасту. (…) Измайлов в своем произведении изображает ряд натуралистических подробностей, которые являются отражением современных реалий, Крапивин же как писатель ставит перед собой задачу – показывать мир не столько таким, каков он есть, сколько таким, каким ему быть должно. Различие в изображении внутреннего конфликта в произведениях о детях заключается и в том, что у Измайлова доминирующую роль играет отказ от эмоциональной сферы в пользу ratio, чувства долга и логики, а у Крапивина живые эмоции так или иначе способствуют разрешению внутренних конфликтов.»

К моменту защиты Юлия Аникина совместно с профессором Ларисой Савиной опубликовала статью «Мифопоэтический мир фантастических произведений В.П.Крапивина и дилогии Н.Измайлова «Убыр»».
Пара цитат:
«В произведениях обоих писателей переход в иной мир не является самоценным, преодоление героями пространства и времени продиктовано отнюдь не праздной жаждой приключений. У В.П. Крапивина оно обусловлено желанием маленьких героев встретиться с друзьями: «Разве мы кидаемся куда-то очертя голову? – спрашивает персонаж повести «Крик Петуха» Витька Мохов: «Мы не так уж и рвемся в непонятные пространства, мы просто не знаем туда дороги. Наша дорога – всегда друг к другу» [Крапивин, 2000, с. 143]. В дилогии Измайлова Наиль совершает символический переход, чтобы спасти свою сестру и родителей: «…и тогда можно будет уйти, или лечь, или встать, или сдохнуть наконец. <…> Устал я бояться, но не в этом дело. Дело в том, что мы брат и сестра. Бояться друг друга мы не будем. Живые ли, мертвые – не важно» [Измайлов, с. 310 – 311]. (…) Диалектическое противостояние добра и зла, жизни и смерти выводит произведения русского и татарского писателей на качественно иной смысловой уровень. Появление новых художественных миров в современной фантастической литературе для подростков немыслимо без опоры на жанровые традиции. Невозможно отрицать силу влияния типично сказочных и мифологических образов и форм, определяющих ведущие закономерности художественного мира и при этом открывающих большую свободу для авторской интерпретации. Это проявляется, прежде всего, в синкретизме родственных фантастических жанров, а также во взаимодействии фантастики с реалистической традицией и другими видами искусства – в своеобразной «игре», которую предлагают читателю современные авторы».
Скачать полный текст диссертации можно здесь: http://www.vspu.ru/node/5386
PDF-версия статьи доступна здесь: http://philol-journal.sfedu.ru/index.php/sfuphilol/article/view/722/725

Юбилейное

1377432_544041089006275_782106374_n
Получилось лично поздравить Владислава Крапивина с 75-летием. Рад и горд.
Фото Вероники Куцылло

А Евгения Стерлигова мне автограф нарисовала:
IMG_20131014_233817

И чтобы два раза не вставать: Паш, привет и поздравления от тебя передал. Вот тебе на сдачу кусочек из интервью Коли Джумакулиева журналу "Мир Фантастики" (про Большое собрание иллюстрированного Крапивина):
55

Я иду встречать деньги

А вот интересное: дипломники собирают 300 тысяч на экранизацию Крапивина:
https://boomstarter.ru/projects/58740/ya_idu_vstrechat_brata

Кинотрансформ крапивинских книг обычно оборачивается стыдобой, да и эта конкретная повесть, по-моему, — приятный пустяк, не больше.
Но концепт у ребят вроде аутентичный, денег хотят немного, к тому же сам Крапивин, если я ничего не путаю, эту конкретную повесть писал именно что в рамках собственного творческого диплома. До кучи — у Владислава Петровича через полтора месяца юбилей.

Настоящий мальчик со шпагой

Лучшими иллюстраторами Владислава Крапивина считаются Евгений Медведев и Евгения Стерлигова. К Стерлиговой я отношусь с пылкой любовью, к Медведеву резко охладел.
И вот уже второй день, спасибо внезапно напомнившему камраду, угрюмо жажду издания «Мальчика со шпагой» с иллюстрациями Семена Трофимова — теми, что сопровождали первопубликацию романа в «Пионере» в начале 70-х. Я в школе почти все номера собрал, спасибо макулатуре и букинистам, а потом выкинул, дебил, — потому что книжка же есть.
Издания, скорее всего, не будет — просто потому, что Трофимов позабыт начисто, следы потеряны и все такое. А жаль — «Мальчика со шпагой» иллюстрировал Медведев, не раз и в разной технике, и все варианты мне сильно не нравятся.
Поэтому просто посмотрите картинки из «Пионера» 40-летней давности, если не видели. Здесь чуть-чуть, а остальные полсотни иллюстраций, быть может, найдутся позже.

Шесть картинок

Важнейшим из искусств для нас является

Как всякий порядочный фанат Крапивина я попутно фанател еще и по картинкам Стерлиговой и Медведева, которыми сопровождались публикации в журналах «Уральский следопыт» и «Пионер» (и были эти иллюстрации сильно круче книжных). Медведев, правда, нравился с оговорками, касающимися латентного кубизма и слащавости деталей. Но иллюстрации к «Журавленку и молниям» выглядели просто здорово — особенно после картинок другого художника (не помню фамилии), отрисовывавшего первый блок романа. Но именно эти иллюстрации заставили меня Евгения Медведева резко разлюбить. Конкретно эта:

Виноват, конечно, лично Владислав Крапивин. Который ровно в том же романе несколько номеров спустя нашел место такому диалогу:
«– Да… все то же… – горько сказала Иринка, и Журка вдруг подумал, что ее голос очень похож на голос Веры Вячеславовны. – Опять у него с выставкой… Совсем уже назначили, а теперь переносят на будущий год… Ну, он расстроился. Сидит, ругает киношников. Если уж он начал про киношников, значит, не до работы ему. Как бы опять сердце не заболело. Зимой и так целый месяц в больнице лежал…
– А что за киношники? – скованно спросил Журка.
– Так он их называет… двух своих врагов. Он говорит, что они свои картины с экрана срисовывают.
– Прямо в кино? – удивился Журка.
– Нет. Возьмут киножурнал, где строители или сталевары показаны, выберут подходящий кадр – и у себя в мастерской на экран через фильмоскоп. А потом обводят, раскрашивают. Раз, два – и картина готова. Можно хоть во всю стену…
– Разве так бывает? – недоверчиво сказал Журка.
– Значит, бывает…»

Так вот. Ромка на черно-белом фотопортрете у верхней кромки приведенной иллюстрации — это вообще-то последний кадр художественного фильма про детство Гагарина.

Новое собрание сочинений Крапивина

Вадим Мещеряков сообщил о подготовке 50-томника Владислава Крапивина — с иллюстрациями Стерлиговой, Медведева и новых художников.
http://idmkniga.livejournal.com/430755.html

Супер.