Нетвиты 2018/24

Робин Гуд, а Бэтмен Бэд.

And therefore never send to know for whom the bell tolls; it tolls forshmak.

Знаменитую советскую кинотрилогию о Максиме дополнит новый фильм, действие которого происходит между «Юностью Максима» и «Возвращением Максима»: «Кульпа Максима».

Bäxetle häm ozın gomerle bulsın, или Как внушить покупателю уверенность в послепослепослезавтрашнем дне:

Первым делом сексуальный подтекст обнаруживается в слове «подпол».

— Пол тоже укажите.
— Мужской.
— Так. На что намекаем?

Красота в глазах смотрящего

Раскованные люди предпочитают ча-ча-ча на зеркало пенять.

Пора записывать надкаст.

При патине такого не было (девиз реставратора)

Фигурное катание я с детства терпеть не мог, как и почти все остальные телевизионные радости старшего поколения. А когда сам переполз в старшее поколение, так его, в отличие от большинства ровесников, и не возлюбил. Но вчера вот посмотрел немножко из-за плеча любимой (и любящей это дело) супруги. Имею один вопрос и два восторга.
Вопрос: достаточна ли кинетическая энергия возвратного движения при выходе из вертикального шпагата для того, чтобы использовать фигуристок в качестве гильотины или хотя бы обрубного пресса?
Восторг номер один: девочки пионерского возраста с четвертными лутцами и прочими шаолиньскими штучками.
Восторг номер два: старательная игра околоспортивной общественности в царя горы. Про кудахтанье комментаторов и авторитетов молчу, забавны сами спортсмены — точнее, одна отдельно взятая. На скриншоте Евгения Медведева, занявшая седьмое место и правый фланг линейки, в которую фигуристы встают для церемонии прощания, заботливо переставляет с козырной позиции серебряную медалистку Александру Трусову, только что в очередной раз крутнувшую четвертной.

Мы плывем на льдине
Как на бригантине
По седым суровым морям
Отгоняя мошек
Спит гнедая лошадь
Мордой наклонившися к своим яслям

Книжка Сидни Люмета «Как делается кино» (МИФ, 2018, перевод Дмитрия Морозова и Ксении Донской) довольно клевая. Аж сел пропущенные фильмы автора наверстывать (тоже клевые).

К остальным новостям:
Расходимся («Дед Мороз умер на детском утреннике в Кемерово«)

Значит, все-таки рептилоиды («Ученые РАН исключили падение метеорита в Хабаровском крае«)

Убыр-3: кто вы, мясо («Сергей Родионов покинул пост генерального директора московского футбольного клуба «Спартак». На сайте клуба говорится, что отставка произошла по его личной инициативе. Исполнять обязанности гендиректора будет вице-президента клуба Наиль Измайлов.«)


Снимок временно назначается любимым портретом в жанре «Это сила» Фото Аси Шев

Дальше очень много писателей, читателей, кошек и немного лошадей

Continue reading

«Ветерана» никогда не поздно

10 марта 2006 года я выложил вторую книжную рецензию в LJ-блоге, заведенном полутора неделями раньше специально для того, чтобы анонимно писать про книжки и фильмы. Рецензия была посвящена приведшей меня в тихий восторг книге Евгения Филенко «Бумеранг на один бросок» и начиналась с признания в любви к журналу «Уральский следопыт». Признание содержало, помимо прочего, абзац: «Еще помню полный восторг, в который привели дебютные повести Алексея Иванова и Павла Калмыкова. Потом оба сгинули. Иванов, к счастью, вернулся и насаживается как Маяковский с картошкой (а я и слова против не скажу), а Калмыков в нетях (вариант — на Камчатке). Увы.»
Дело было в самый разгар триумфального камбэка Иванова. Мало кто помнил, что дебютировали будущие золотовалютные запасы отечественной прозы весной 1990 года опубликованной в «УС» повестушкой «Охота на «Большую Медведицу» — лихой и дерзкой, но впечатлившей широкую общественность все-таки меньше калмыковской «Школы мудрых правителей», которая вышла в конце 1989 года. Повесть быстро разобрали на цитаты, мемы и песни, пару раз переиздали стотысячным тиражом, — а потом почти забыли, лишь иногда светло ухмыляясь при встрече с каким-нибудь олбанским. Даже извлеченная из повести песня о Сонном рыцаре в исполнении Хелависы — Натальи О`Шей воспринималась как глубоко кельтсконародная.
Первые записи моей уйутненькой особой славой по понятным причинам не пользовались, но спустя три месяца у того поста появился первый комментарий — от неавторизованного юзера:
«Вышеупомянутый и нижеподписавшийся Калмыков в свое время был бы рад вернуться из «нетей» — через тот же «Уральский Следопут». Журнал принял было к печати мою сказку «Транзитный современник». Но, как сообщил В.П.Крапивин, именно в этот момент журнал пошел с молотка, и вся затея пропала. Я бы и рад поделиться своим наследием, да не имею трибуны.Не знаю, может, стоило бы выложить на каком сайте, да не умею. Впрочем, «ШМП» в любом случае лучше всего другого. Спасибо, что вспомнили. Бальзам на угасающее тщеславие. Я действительно живу на Камчатке, а в «нети» (nets) заглядываю лишь иногда. Павел Калмыков.»
Я немедленно отправил по указанному адресу страшно деловое письмо («Заранее прошу прощения за излишний пыл, но осмелюсь задать несколько вопросов:
1. Каков объем и предполагаемая аудитория (младшие, старшие школьники, родители, все-все-все?) «Транзитного современника?
2. Пробовали ли Вы обращаться в иные, помимо «УС», журналы и издательства?
3. Пробовали ли Вы выходить на конкурсные комиссии различных литпремий, в первую очередь детских?
4. Обращались ли Вы к услугам литературных агентов?
Дело в том, что я за последние 3 года накопил некоторый опыт сотрудничества с издателями»
— ну и т.д.)
Павел откликнулся, мы вступили в интенсивную переписку, он прислал текст повести «Ветеран Куликовской битвы, или Транзитный современник» и куски недописанной повести про медвежат «Разноцветные пионеры», я прочитал, взвыл от восторга и начал орать, что медвежат надо дописывать, «Ветерана» — публиковать, а «ШМП» переиздавать. Желательно все три повести серией.
Паша от испуга согласился, и я принялся стучаться в двери всякой травы. Более-менее наугад. К тому времени у меня вышло два прозаических текста: роман в издательстве «Крылов» и повесть в журнале «Знамя». Обоим подростковая повесть заведомо не подходила. Пришлось ломиться во все стороны вслепую, особенно, понятно, упирая на детские и уральские (действие «Ветерана» происходит в Ирбите в конце 80-х) издательства. Все отказывались (в связи с чем считаю необходимым подтвердить свою фразу из переписки: «Уральские издательства должны мочу свою пить пожизненно за то, что мимо такого текста прошли»), я ломился дальше.
Деталей уже не помню, но советами, сочувствием и прямым действием мне и Паше здорово помогали многие достойные люди. Вадим Нестеров свел Калмыкова с «Азбукой» (о которой я тогда и не мечтал), и Алексей Гордин взялся за переиздание знаменитого дебюта Паши — оно получилось просто отличным (вышло под названием «Королятник»). Вадим Мещеряков заинтересовался замечательными медвежатами (вышли под названием «Лето разноцветно-косолапое»). И уже не помню, Вадим ли Нестеров или Мария Галина (которой я решился написать как представителю издательства «Форум») подсказали толкнуться к Геннадию Прашкевичу, который рулил редакцией новосибирского издательства «Свиньин и сыновья». Там в итоге «Ветеран» и вышел под новый 2008 год — симпатичным, но обреченным на раритетность изданием. Микротираж в 500 экз. был раскуплен мгновенно, оставив надежду на допечатку или переиздание.
Надежда не оправдалась. Зато в мае 2009 года «Ветеран» был удостоен спецупоминания премии «Заветная мечта» (насколько я понял, в недрах премии случился некоторый скандал: детское жюри и Хихус Джа настаивали на том, что Калмыков должен как минимум выйти в призы, но взрослые почему-то уперлись некоторым местом — и через год премии не стало, хехе). Пакетик со спецупоминанием вместо Паши на церемонии нагло получил я — там мы и познакомились кой с кем, помнишь, Ксения Молдавская?
Я это все к чему.
К тому, что издательство «Эгмонт» только что выпустило классное переиздание «Ветерана» — спасибо, Артур Гиваргизов, — уже доступное для заказа и покупки.
Вот здесь, например.

И к тому, что мир наш прекрасен и удивителен, дамы и господа транзитные современники. Надо только выучиться ждать — и не прощелкать свое Куликово.
Ура.
Для наглядности — моя статья про «Ветерана», написанная для «Газеты.ру» (псевдоним на совести тов. Нестерова).

И притом остаются живыми до осязаемости

Великий детский писатель Павел Калмыков прочитал повесть «Это просто игра» и рассказал, чем старик Измайлов лучше закудрявого Идиатуллина:
«Читайте Измайлова! Я сам в кои-то веки зачитался! За героев переживал. За автора переживал – как он выкрутится, как выкрутит героев из передряг, в которые их загнал? Я торопился перелистнуть страницу, чтобы узнать, что там дальше, а потом осаживал себя, отлистывал назад и прочитывал текст между подлежащими и сказуемыми, потому что там много вкуснятины, игровых слов, остроумных сравнений, ярких описательных образов. Язык персонажей – знаю, знаю, язык в книге не может точно тем же, каким говорят в жизни, — но этому языку легко и не кривясь веришь.
Расхоже с высоты (или из ямы?) возраста сетовать на погрязшую в гаджетах и виртуальщине молодёжь, вот-де оторвалась от деревни, от жизни, от реальности, только и умеет джойстиком вертеть, пальцем в картинку тыкать, галочки в квадратиках ЕГЭ ставить. А вот Измайлов верит и крепко уважает своих юных персонажей: они такие умные. И гаджеты эти им – если не вмешается мистика программистики – вполплевка. Умные, повторю – они там во всех перипетиях лучше меня, читателя, прекрасно ориентируются и быстро принимают героические решения, как истинные супергерои. И притом остаются живыми до осязаемости. Радуются, плачут, жертвуют собой, препираются с любимыми родителями, чешутся, едят и ходят в туалет.
Не буду сюжет рассказывать, ещё чего.»

Нетвиты 2016/17

ai
Месяц напролет

Благодарите тех, кто приносит плохие новости, за то, что не приносят плохие старости.

В Америке профессиональный убийца — Хитмен, в Германии — Шлягерман, особо искушенный — Доктор Шлягер. Из-за этого недоразумения композитор Добрынин долго был невъездным в ГДР.

Летучая мышь дождалась суженого: Оззи Осборн расстается с супругой Шарон, с которой прожил сакральные 33 года.

Там будет Город-Садик (к новости об итогах выборов мэра Лондона).

kalmykov
CallMyHorse: великий детский писатель Калмыков и простой Конь в пальто

air01
А из нашего окна

air
Выбирай себе любой

Нетвиты 2015/29

Бенджамину Франклину уже мало целого Николая Муравьева-Амурского, ему еще треть подавай.

Вкратце о сроке Евгении Васильевой:
Мал да УДО.

Традиция мыть руки после пилатеса восходит к его легендарному основоположнику Понтию.

Не обещайте деве юной, но обещайте пожилой.

Если бы ты знал сильную тоску по женскому плечу.

С Роем.ru

Коротко о бывшем главе РЖД:
Да посол он.

Ваше сердце под прицелом, потому что ваше сердце — это ствол.

Шапка Стереомаха вдвое тяжелее.

А вода по асфальту кедавра.

И неясно прохожим в этот день непогожий, что, в принципе, абсолютно логично.

Система упражнений для тонкой талии «Бокохарам».

Яблоко от яблони. Триптих

«Клад и другие полезные ископаемые»

Павел Калмыков

Пурга, пришедшая с океана, накрыла обожаемый автором и героями город Петропавловск-Камчатский. Сугробы по второй этаж, дубак, да еще авария на подстанции – чем не повод считать каникулы испорченными? Да ничем. Герои повести, преимущественно школьники при посильном участии (вернее, помешивании) взрослых, закручивают изощренную интригу с осадами снежных крепостей, гонками на сноубордах, многофункциональным использованием свечей, метанием ножей, вызыванием духов, цитированием Дюма-пэра в оригинале и хроник Крымской войны на старославянском, любовями, изменами, черепами, лирическими пылесосами и, главное, поисками клада адмирала Прайса, который полтора века назад хотел взять Петропавловск, а вместо этого сам многое здесь оставил – и себя в том числе.

Я не устану повторять, что Калмыков – лучший российский сказочник, причем не только в современном зачете. «Клад» — его четвертая повесть, четвертая роскошная и первая несказочная – по формальным признакам. Приключенческий сюжет подчеркнуто реалистичен, герои – реальные такие пацаны, девчонки и тети-дяди: как всегда у Калмыкова, горластые, рукастые, дерзкие и преимущественно добрые, даже если враги. Но не с последним обстоятельством связан откровенно сказочный все-таки строй «Клада», и не с тем, что действие повести происходит не совсем в наши дни: «Китайский язык в школе ещё не был обязательным. К мобильным гаджетам народ уже охладел, а телепатическая сеть ещё не появилась. Две Корейские республики уже решили объединиться, а Россия с Украиной ещё нет. ВИА «Краш-синдром» переживал свой ренессанс, а «Сахар крови три и девять» ещё только набирал популярность. Фиджинсы в школу носить не разрешали (потом-то разрешили, когда мода уже прошла). Вот такие неоднозначные времена, если это вообще имеет значение.»
Не имеет, конечно – все равно получилось «здесь и сейчас», очень свое и очень наше. Это, как ни странно, касается и исторического пласта, который играет в повести ключевую роль и представлен очень обстоятельно, при этом легко и остроумно – хотя, казалось, рассказать о жестокой осаде Петропавловска англо-французской эскадрой таким тоном, не срываясь в постыдную легковесность либо заскорузлую батальщину, невозможно. Калмыков смог. Потому что, с одной стороны, гений, с другой – уже вполне квалифицированный спец по Тихоокеанской кампании 1854 года: Калмыков копал материалы для ретроспективной линии «Клада» лет пять и копает до сих пор (см, например, его блог и отдельные публикации в научных сборниках). История осады вписывается в приключения «здесь и сейчас» идеально. И, кстати, давно я не видел так классно иллюстрированной книги, спасибо Анне Староверовой и Денису Лопатину (хотя исходный вариант обложки был бы куда более уместным).
В свое время я писал (под невероятным псевдонимом) про огромное достоинство «Ветерана Куликовской битвы» как хулиганского, но очень точного документа времени и места действия (поздняя перестройка, Ирбит Свердловской области). «Клад» является таким же обаятельно разудалым документом нашего нынешнего места и времени, в котором хочется жить – и в котором живут сегодня пацаны-девчонки, а также их родители, тыдытырыты, фью, — счастливо и трудно, с драками и обнимашками, вопреки всему и с малой помощью друзей, — нормально, в общем, правильно, весело и долго. И будут жить. И клад найдут.
Огромная ценность по нашим временам, между прочим.

Принцессы, розы и явно не ЕЕ Россия

Читательское пуританство набирает агрессивность и размах. Пока проплаченные активисты атаковали Пелевина с Сорокиным, это было забавно. Потом бесноватые толпы принялись нападать на подростковые и преимущественно переводные книжки, авторы которых пытались подсунуть невинному российскому ребенку то выпад против национального величия, то сцену с наркоманами, то еще какие секас с насилием и матными словами. Это было уже невесело. Теперь читательская общественность все увереннее находит слова, несовместимые с глазами нашего российского ребенка, в добрейших, умнейших и остроумнейших книжках.
Понятно, что все это мы проходили сто раз — от утаптывания «чуковщины» до разоблачения педераста Винни-Пуха с тунеядцем Чебурашкой. Но когда нас грабли пугали-то.
Дальше пусть великие говорят. Вот три цитаты.

1. «спасибо что выложили скан именно этой страницы
лично я считаю, что слово — хреново — не должно использоваться в художественной литературе для детей»

Отзыв пользователя Пенелопа на книгу Павла Калмыкова «Клад и другие полезные ископаемые» (сайт книжного магазина «Лабиринт»)

2. «А вот, собственно, то, что меня (как маму троих детей и как педагога-филолога) огорчило:
— использование воровского жаргона в тексте — «стрелка», «на шухере», «шорох наведём»;
— грубая лексика — «а ну, стоять! куда прёмся!», «девка», «халявщики», «обалдительно», «Довыделывалась перед молодёжью, балда старая!», «Ну найдись только, дрянь такая! пришибу на месте» (это говорит МАМА-медведица о потерявшейся дочке!!!);
А цитату со стр. 278 приведу развёрнутую:

Бурая девочка Настёна говорила медведице Ксюше:
— Мама, я на следующее лето еду на Цейлон. Меня Бхалу приглашает.
— Что?! — ужаснулась Ксюша. — Только через мой труп! Что у нас на Камчатке парней мало?
— Ты не понимаешь, мама, — снисходительным голосом сказала Настёна. — Он та-ак кла-ассно целуется! И будет заботливый отец.
(Ещё бы Бхалу не классно целовался — с его-то губищами!)
В скобках — это не мой комментарий, авторский.
Я была просто в шоке!!! Особенно учитывая, что книга рекомендована «Для детей младшего школьного возраста» и «Издана при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012-2018 годы)»» (это «культура» явно не МОЕЙ России!).
В аннотации сказано, что писатель обладатель литературной премии «Заветная мечта», а книга полна «безудержной фантазии и неиссякаемого чувства юмора». У меня просто нет слов! Я не знаю, как можно адресовать книгу с такими недоработками детям… Это очень печально.
Настоятельно рекомендую автору сделать работу над ошибками — уж простите за профессиональную самонадеянность.»

Из отзыва пользователя Elen-777 на книгу Павла Калмыкова «Лето разноцветно-косолапое» (сайт Livelib)

3. «Правильно было когда-то сказано, что хорошо воспитанный человек может читать все. Осуждать то, что естественно, могут лишь люди духовно бесстыдные, изощренные похабники, которые, придерживаясь гнусной лжеморали, не смотрят на содержание, а с гневом набрасываются на отдельные слова.»
Ярослав Гашек, из послесловия к первой части «Похождений бравого солдата Швейка»

Вот и кладушки


Камчатский снегопад – хороший повод поваляться дома. Или погонять на сноуборде. Или попускать фейерверки. Или переделать пылесос в поэта-импровизатора. Или влюбиться. Или взять штурмом снежную крепость. Или решить задачу «За час 14 козлов собрали 70 паззлов. В какое время 3 козла составят 42 паззла?» Или закрутить интригу. Или вызвать дух адмирала Прайса. Или найти клад. Настоящий, оставленный тем самым адмиралом, который хотел взять Петропавловск, а вместо этого сам многое здесь оставил – и себя в том числе.
Герои повести Павла Калмыкова успеют всё. Должны успеть – а то ведь каникулы кончатся.
Еще до издания повесть «Клад и другие полезные ископаемые» стала победителем Международной литературной детской премии имени Владислава Крапивина (а также «Убыра» с «Облачным полком», взявших, соответственно, третье и четвертое места).

Долгожданная книга Паши Калмыкова наконец вышла. Очень рекомендую всем.
Сенсационные подробности — в блоге автора

Полсотни. Калмыков.

11 декабря 1963 года на малообитаемом камчатском острове Карагинский родился мальчик Паша. Лед был скользким, а вода холодной, поэтому родители добрались до относительно большой земли лишь в следующем году. И поэтому мир отмечает день рожденья своего лучшего детского писателя 2 января.
Сегодня автору «Королятника» (он же «Самая правдивая сказка», он же «Школа молодых правителей»), «Ветерана Куликовской битвы», «Лета разноцветно-косолапого» (оно же «Разноцветные пионеры») и «Клада и других полезных ископаемых» Павлу Калмыкову — 50.

1536672_442165719218936_218150657_n

50 официально, 50 с небольшим по правде и еще 500 — в потенциале. И эти 500 ему придется провести как обычно — в трудах, заботах, во здравие пациентов и на радость всем нам.
Паш, еще раз с днем рождения!
Будь.