Тайна четырех книжек

А вот угадайте, пожалуйста, что объединяет эти книги — и между собой, и с любезной мне темой внешней разведки?

Мищенко Дмитрий. «Нина Сагайдак». Перевод с украинского. «Детская литература», 1970 г.
Сейтназаров Галым. «Сквозь бурю». Перевод с каракалпакского. «Детская литература», 1976 г.
Ткачев Павел. «Сердце коммунара». Перевод с белорусского. «Детская литература», 1974 г.
Харчук Борис. «Осип с гроша сдачи». Перевод с украинского. «Детская литература», 1979 г.

(Комменты забыл сразу скрыть, делаю это с некоторым опозданием. В кэш чур не подглядывать.)

Не такая она и мертвая

Удовольствия, близкие к наслаждению, можно извлекать даже из явлений, совершенно для этого не предназначенных. Например, из сокращенных переводов.
С одной стороны, сама по себе идея урезания оригинала является отменным топливом для котлов, ждущих в аду тех, кто это придумал. С другой — как известно (с), Стивен Кинг относится к числу моих любимых авторов, разлюбимейшей его книгой для меня стала «Мертвая зона», при этом очевидно, что ничего подобного автор больше не написал и не напишет. Но вот теперь я после нескольких задумчивых обнюхиваний все-таки взялся читать разлюбимейшую эту в оригинале — из педагогических в основном соображений. Пока прочитал примерно четверть (да, по складам и со словарем, не ржать). Из которой примерно половина — любимый с юности текст, а другая половина — текст ровно такого же качества и достойный, получается, ровно такой же любви — при этом абюсолютно незнакомый. Потому что перевод, подготовленный тридцать лет назад для «Иностранной литературы» (отличный, кстати) и до сих пор воспроизводимый всеми книжными изданиями, не просто покоцанный — он топором обтесанный процентов на двадцать минимум. Постепенное сумасшествие матери Джонни, отчаяние отца, полувдовство и счастливое замужество Сары, первые шаги маньяка — все с щепками улетело, перекосив изначально стройную, как выяснилось, композицию.
В юности-то мне пофиг было, и вряд ли полная версия произвела бы сильно большее впечатление, чем урезанная. Зато теперь сколько радости балбесу.
Побеждать собственноручно созданные трудности, плодить сущности и Editor`s Cut — вот наше ремесло и девиз боевой. Ура.

Гарри все синим пламенем

Ну вот я впервые в жизни и прочитал заметную (во многих смыслах) книжку на английском. Всего-то за два месяца — правда, с сопоставимыми перерывами.
Довольно познавательно, весьма интересно и почти не больно.
Книжка, как я и опасался, оказалась отличной. Придется продолжить.
Переводчикам — мой пламенный (тоже во многих смыслах).

«Стивен Кинг: король темной стороны»

Вадим Эрлихман

Добросовестная, но бестолковая попытка посмотреть на феномен и биографию знаменитого писателя из России. Большую часть текста занимает старательный пересказ текстов Кинга, в первую очередь дидактико-биографических мегаэссе On Writing и Danse Macabre, а также интервью и прочих википедий. Эрлихман честно пытается вывернуть каждый абзац на свой лад, но своего у него лишь стыдливая нелюбовь к стране происхождения, что заставляет автора, с одной стороны, то и дело журить Кинга за страшные ужасы – мол, у нас бы ты понял, чего бояться надо, — а с другой, уверенно лажать чуть ли не в каждой фактурной строчке. С легкостью необыкновенной Эрлихман уверенно поминает «трижды экранизированный роман Курта Сьодмака «Мозг Донована» (наш Александр Беляев переписал его под названием «Голова профессора Доуэля»)», а абзацем ниже пытается усилить эффект: «В фантастику дезертировал и Ричард Матесон — один из любимых авторов СК. Герой его романа «Удивительный уменьшающийся человек» (1955) вдруг начал уменьшаться… В Советском Союзе переперли и этот сюжет — Ян Ларри сделал из него любимый многими роман «Необыкновенные приключения Карика и Вали»». Это ведь надо было очень постараться с оскорблением. В обоих случаях наши, естественно, успели лет на двадцать раньше – но тонкость в том еще, что именно в 1942 году, когда вышел «Мозг Донована», Беляев умер от туберкулеза в оккупированном Пушкине, а Ларри в 55-м оставался год до реабилитации после лагеря.
После этого, конечно, неудивительно, что создателя «Дюны» у Эрлихмана зовут Джеймсом, а не Фрэнком Хербертом, что советский журнал «Звезда» оказывается «армейским», что Дрю Берримор начинает восхождение на Олимп с «Воспламеняющей взглядом», а вовсе не с E.T., что Дино Де Лаурентиса автор называет исключительно студией и пишет строго в кавычках, и что режиссер Кроненберг у Эрлихмана внезапно вспоминает «о своих скандинавских корнях». Того же класса и собственные наблюдения Эрлихмана типа: «С конца 60-х ничего нового в жанре киноужасов не изобреталось — режиссеры просто использовали все более навороченные спецэффекты, изображая тех же зомби, вампиров и инопланетян». Или совсем пучеглазое: «Только в России положение безрадостное — мастера ужасов как не было, так и нет. На эту роль пытаются определить то сибиряка Юлия Буркина, то талантливого москвича Максима Чертанова, то совсем уж безвестных литературных поденщиков (не хочется называть имен). Все напрасно. Можно списать это на нашу целомудренность, но более вероятно, что российская жизнь пока слишком полна реальных ужасов, чтобы добавлять к ней еще и вымышленные.»
Признать книгу совсем глупой и бессмысленной не позволяет одна главка – про переводы Кинга в России начала 90-х. Эрлихман рассказывает историю «Кэдмена», черных суперобложек и издательских драчек изнутри – он сам переводил, а когда в книге не хватало страничек, а в голове слов, просто дописывал «Кладбище домашних животных» и «Салимов удел».
Теперь понятно, почему эти романы показались мне такими стремными.

В войне против коммунистов они грабили поезда, корабли, военные склады

Хотите стать всемирно известным писателем?
Секрет прост. Надо родиться в провинции, вырасти задротом, все детство убившим на изучение боевиков и криминальных драм, после школы немножко поработать в милиции, при первой возможности свалить за границу, обучиться татуировке, покрыть себя картинками побрутальней и поуркаганней, засветиться на литературном форуме с рассказом о том, как нарезал косоварские, арабские и чеченские уши, а также приносил трехлетнего козла в жертву общаку, а потом корявенько написать развесистую дичь, например, о секте сосланных в Бессарабию сибирских душегубов, молящихся на пистолеты, о молодых бандитах, грабящих корованы, и о массовых расстрелах, учиняемых русскими оккупантами.
А, главное забыл.
Главное — со звериной серьезностью уверять, что эта дичь является автобиографией.
И успех придет — вместе с мировой славой, многотысячными тиражами, переводами на двунадесять языков и слезами Ирвина Уэлша, никогда не читавшего столь проникновенной правды.
Есть, правда, небольшая проблема. Этот способ, скорее всего, срабатывает только однажды — и, спасибо Николаю Лилину, уже сработал (подробности вместе с фрагментом книги «Сибирское воспитание» и чудесным интервью здесь: http://kommersant.ru/doc/1781720).
Но никто ведь не мешает придумать другой способ.

Хоть Поттером называй

Похоже, траблы, косые взгляды (в том числе мои) и прочие диссонансы, вызванные явлением "Гарри Поттера" на многострадальную российскую землю (матушку), впрямь объясняются качеством перевода.
Я ведь приступил к его, Гарри, чтению — как было велено умными людьми, в варианте Марии Спивак. На второй странице нервно взмахнул крыльями носа и схватил проклятый всеми вариант Оранского ("росмэновский"). На третьей странице потянул себе все фибры и обратился к оригиналу. И стало светло.
Автор начинает книгу словами (перевожу дословно и без изысков): "Мистер и миссис Дёрсли, дом 4 по Бирючиному проезду, с гордостью сказали бы, что совершенно нормальны, спасибо вам большое. Они были последними людьми, от которых вы ждали бы попадания во что-то странное или таинственное, потому что они просто не связывались с такими глупостями." Повтор "они-они" малость режет глаз, но в остальном тупой перевод выглядит нормативно и внятно даже без особого редактирования.

Оранский перевел это так: "Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде." Откуда-то взялись всегда, бог, кого-кого, никак нельзя, ситуация, весьма и прочая — при этом "них-они" режет глаз по-прежнему. Фамилия переделана, видимо, для юмора.

А Спивак перевела так: "Мистер и миссис Дурслей, обитатели дома № 4 по Бирючиновой аллее, очень гордились тем, что могут в любое время заявить — у нас все, слава Богу, совершенно нормально. Невозможно было представить, что такие люди окажутся замешаны в чем-то необычном, а уж тем более загадочном — они терпеть не могли всяких глупостей." Тут лишних слов поменьше, но тоже штук на пять больше необходимого. А фамилия — ну, видимо, принято так, привет всем Мурпхи с Бургессами.

Второй абзац.
"Мистер Дёрсли был директором фирмы под названием Grunnings, которая делала сверла. Это был крупный, мясистый человек почти без шеи, зато у него были очень большие усы. Миссис Дёрсли была тощей и белобрысой и с почти удвоенных размеров шеей, очень полезной, чтобы тратить так много времени, заглядывая за садовую ограду и шпионя за соседями."

Оранский:
"Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы."  Специализировалась на производстве, положено при росте, недостаток пришелся весьма кстати, следил и подслушивала, чужие. У переводчиков гонорары, видимо, считаются не по оригинальному, а по переведенному тексту. Сибирский коэффициент, чес-слово.

Спивак:
"Мистер Дурслей работал директором фирмы под названием «Груннингс», которая производила сверла. У мистера Дурслея, крупного мясистого мужчины, практически полностью отсутствовала шея, зато под носом росли очень длинные усы. Миссис Дурслей, худая блондинка, обладала шеей двойной длины, что было как нельзя кстати, ибо эта леди обожала заглядывать за чужие заборы и шпионить за соседями." К "как нельзя кстати" и "леди" можно не придираться, но "под носом росли очень длинные усы" — это шедевр. Во-первых, почему длинные? Во-вторых, почему именно под носом? Роулинг про это ничего не сообщила — так что усы могли быть и над носом, и подо ртом, и вобще в любом угодном Спивак месте.

Короче, о бедный Гарри.
Читаю оригинал.

Ни за что ни про что суки замочили

Оригинал:
"It probably would have killed a grown-up."
"Not a Polack," Chuck replied, and they both burst out laughing.

Перевод О.Васильева и С.Таска для журнала "Иностранная литература", 1984 год (первый, если не считать рассказа Battleground, выход Стивена Кинга на русском):
"– Такой удар мог бы убить и взрослого.
– Только не негра, – сказал Чак, и они оба рассмеялись."

В направлении Огня

Совсем сильно русскую версию Гарри Поттера принято ругать за перевод, некачественный, разномастный и нередактированный. Похоже, издатель не считал претензии ни голословными (иначе не менял бы переводчиков так часто — и не подтянул бы к работе Виктора Голышева, который вообще-то лучший в мире), ни существенными (иначе привлечение Голышева не оказалось бы одномоментным, а замеченные огрехи исправлялись бы в переизданиях).
Особенно интенсивны, насколько я понял, упреки к четвертой части, которая «И Кубок Огня» — транскрипция прыгает, персонажи на соседних страницах именуются по-разному и т.д. В принципе, неудивительно. Страниц в томе 666 (ну, вру, но самую малость), а переводчиков пять. Над их списком я медитирую уже полчаса.
Цитирую: «Пер. с англ. М.Д.Литвиновой, Н.А.Литвиновой, А.Г.Ляха, М.А.Межуева, Е.И.Саломатиной под ред. М.Д.Литвиновой».
Если я все правильно понимаю, третий фигурант списка — не однофамилец.

Играй, моя итальяночка

Объявление в сообществе "Издато" (комменты предусмотрительно отключены):
"Ищем переводчика с итальянского языка. Задача: перевод книги объемом 5 авторских листов в жанре misery memoirs. Опыт работы с книжными издательствами обязателен. Тестовое задание — перевод первых 10 страниц. Оплата — по результатам тестового задания."

10 страниц — это примерно авторский лист. То есть если на объявление откликнутся пять человек, задачу автора объявления можно будет решить легко и бесплатно. Если меньше — будет обеспечен бесплатный перевод заметной (не менее 20%) части книги. Если больше — вообще шоколад выйдет.
Красиво. Люблю.

UPD. Профессионалы подсказывают, что речь о крохотных печатных страничках, и что это нормально.
Сожалею.

Умерла Ирина Гурова

Сегодня в Москве на 86-м году жизни скончалась великая переводчица Ирина Гурова. Об этом сообщил magister_.
Последние двадцать как минимум лет я выбирал переводное чтение исходя не только из имени автора и отзывов о книге, но и имени переводчика. Гурова была в списке одной из первых.
Она не переводила фигню — и в любом случае из всего, за что бралась, делала прекрасный текст. А бралась за многое: фантастику, триллеры, классику и современную прозу. И работала до последнего.
Ирина Гурова была одним из высокопрофессиональных проводников, гарантирующих доставку читателя к нужным вершинам сквозь очень разное и мутное безбрежье.
Сегодня одним проводником стало меньше.
Светлая память.