В книге «Тревожный месяц вересень», вспомнившейся в комментах к предыдущему посту, был чудовищно смешной (на мой взгляд) момент: руку морячка украшала татуировка «Вовва», хотя звали его даже не Вовой, а Валериком. Оказывается, была у него любовь Нонна, которую он увековечил, потом разлюбил, а полюбил, допустим, Люсю — и чтобы та не обижалась, забил имя прежней пассии самым щадящим образом.
Самого автора, как выяснилось, жизнь раскрашивала не щадя. Все 90-е для него тревожной порой стали:
«…Я и сам, когда открылся завлекательный поначалу мир новой жизни, похожий на занавес кукольного театра синьора Карабаса-Барабаса, ринулся на новые роли. Даже стал “президентом” маленькой банановой книгоиздательской компании… Но посланный за вагонами “наш человек” увел бумагу в другую фирму. Я пожаловался знакомым деловым людям. Скоро ко мне явился присланный парнишка, маленький, крепкий качок с лазерным взглядом. “Вашего фраера надо замочить, — сказал он. — Три куска зеленью”. Я молчал, пораженный столь ясно обозначенной стоимостью человеческой жизни. “Иначе уважать не будут, — пояснил качок. — Любой валет будет тебя щемить. Как лоха”.
Я не мог решиться. Писатель как-никак, гуманист, то да се… Парнишка все понял. “Зяблик, пропоешь до осени”, — сказал он и ушел.
Это он был инженер человеческих душ, а не я. Вскоре мой заместитель, молодой прозаик, разоблачавший в книгах аморальное поведение коммунистов, увел доход нашего ОАО в свое ООО. Ловко так. И исчез, прихватив нашу же офисную мебель. Найти его через “органы” оказалось делом бесполезным, а к качку я уже не обращался.
Пришлось переквалифицироваться, осваивать другие роли. Поработал таксером (“бомбистом”), развозчиком книг по школам, рекламным агентом…
…Если при заключении договора меня ласково принимала красивая молодая дама (как благоухала!), то при расчете встретил полный молодой человек с помятым лицом. То ли коммерческий, то ли исполнительный директор. “Ну, батя, сколько тебе дать?” — ласково спросил он, достав пухлый, под стать фигуре, бумажник. Как человек испорченный прошлым, я отвечал: “Сколько положено”.
“Сюда положено много, — рассмеялся директор, помахивая бумажником. — А сколько достать?” “Договор… — пробормотал я. — Условия…” Он махнул рукой: “Договор… приговор… оговор… Шестьсот баксов хватит?” В моем уме прошелестели жалкие цифры: “Пятьдесят долларов в месяц. На всю семью…” “Бери и приходи через месячишко, — сказал толстяк. — Поможем”.
Но его убили до истечения месячишка. Шла издательская междоусобица по поводу госзаказа на учебники. Меня встретил новый молодой человек, тощий. Обещал разобраться, но денег не дал. Через три дня убили и его. Вскоре стреляли в начальницу департамента образования, давшую заказ. Ей повезло: выжила…»
http://www.russia-today.ru/2002/no_24/24_culture_2.htm
Даже выводов делать не хочется.
