«Я бы не назвал это провокацией, это, скорее, принцип логического завершения»

«Естественно, когда я начал писать, я попробовал эту несправедливость исправить. Про Москву напишет любой, а про меня напишет не всякий, но мне интересно именно про себя, про нас, про то, что здесь и сейчас. Другое дело, что я не был уверен, интересна ли кому-то еще, тем более широкому кругу читателей моя жизнь, жизнь моих друзей, жизнь на берегу Волги, Камы, на границе волжских степей и лесов.
Но каждый нормальный писатель пишет книгу, которой не хватает ему как читателю. Мне лично как читателю хотелось книжек такого рода. Поэтому я стал их писать. И то, что я как читатель совпал с тысячами других читателей, оказалось для меня и сюрпризом, и большой радостью. Менять подход я не собираюсь. Правда, отдельный почти юмористический момент состоит в том, что я начал писать в Казани, а закончил первую книжку, уже перебравшись в Москву. С тех пор вышло шесть или семь книг, и действие абсолютного большинства из них происходят не в Москве, где сам я живу. Это не слишком справедливо к моему теперешнему дому и жизни, конечно, и, очевидно, будет исправлено — но потом. Голова у меня работает медленнее, чем течет жизнь.»

У меня опять взяли здоровенное интервью, праститиесиможыти.

Tatarskie uderzenie

Всем нежданчикам нежданчик: польские татары девятый год издают журнал «Przegląd Tatarski» («Татарское обозрение»), полгода назад там вышла статья «Татарская литература» — преимущественно обо мне, застенчивом, к тому же сопровожденная переводом кусочка моего всесокрушающего дебюта.

Далее слайды
Continue reading

«И подкалывающий своих коллег своей идентичностью»

Очень крутая, глубокая и интересная статья о восточном дискурсе в текущей отечественной литературе, с анализом и упоминаниями «Заххока», «Поклонения волхвов», книг Алексея Иванова, Германа Садулаева и многих других — и богатым сопоставлением аж трех моих романов.

«То есть независимости никто особо не хотел, но, вкусив ее, уже от нее не откажется. Россия же, наоборот, не может воспринять новую ситуацию, остается в плену у имперских комплексов, жаждет восстановления, строит с тем или иным успехом СССР 2.0. (…) Дальше, под эпиграфы из Майка Науменко и Егора Летова, начинается настоящий боевик — американцев татары дурят и мочат. Казань — вот настоящий символ и гордость постколониальных исследований, огромный привет Эдварду Саиду, утверждавшему, что Запад сознательно если не тормозил развитие Востока, то таковым (неразвитым) его презентовал — оказывается центром всего. Нужен хитрый яд для устранения президента? Здесь в советские времена работал НИИ. Нужно побомбить Белый дом? В Казани как раз ремонтируют российские сверхзвуковые стратегические бомбардировщики-ракетоносцы ТУ-160 последней модели. Хакеры, бойцы, пиарщики — также имеются. (…) Посему к теме того, как те же жители Казани разбираются с «чужими», автор вернется в своей последней книге «Город Брежнев», очень объемном и сильном романе, о жанровой принадлежности которого критики спорят и иронизируют, попавшись на уловку определения «производственный роман», хотя многомерная книга в той же мере — история взросления (и Bildungsroman) в позднесоветские годы (тот же пионерлагерь, что и в «…Ударе»), хроника конца империи и многое еще чего.»

Эдак, глядишь, кто-нибудь и пасхалочку из «Rucciи» в «ГБ» обнаружит все-таки.
Радуюсь.