В третьем сезоне оригинального «Моста» не будет датского детектива Мартина Роде. Игравший его Ким Бодниа покинул проект из несогласия с тем, как развивается его персонаж. Новость заставила меня приуныть, подробности и размышления позволили малость воспрянуть. У Роде и впрямь все было плохо, просветов не ожидалось, и смотреть на это становилось мучительно. Чокнутая шведка Сага Норен и впрямь всегда была более интересным и выигрышным героем, одеяло с которого без особой нужды стягивал датчанин.
Ну и главное — создатели фильма клянутся, что сшибка двух Шапир, шведского и датского, создавшая славу и величие «Моста», никуда не денется. И, судя по тизеру и списку исполнителей, в которых замечены как минимум два крепких датчанина, не врут.
Интересно будет посмотреть.
Tag Archives: Швеция
«Мост» (Bron/Broen)
Среди ночи гигантский Эресуннский мост, соединяющий шведский Мальмё с датским Копенгагеном, на 45 секунд погружается во мрак. Когда фонари загораются снова, на асфальте обнаруживается труп женщины — талией ровно по государственной границе. Вернее, не талией, а срезом, и не женщины, а двух — верхняя половина трупа принадлежит шведской чиновнице, нижняя — датской проститутке, сгинувшей и, оказывается, убитой и замороженной больше года назад. И это только первый из пяти публичных уроков, который я преподам равнодушной общественности, объявляет убийца в радиообращении, записанном тремя годами ранее. Попытаться сорвать уроки, способные взбунтовать обе державы, должна совместная бригада, которую с шведской стороны возглавляет увядающая Барби с мозгами и психикой робота, а с датской — погрязший в семейных проблемах улыбчивый бонвиван с пузцом и свежей вазэктомией.
Очень качественный сериал, образец умного североевропейского триллера, традиционно подтапливающий невероятную вычурность интриги в социалочке и бытовухе под спудом тотальной холодной вежливости. Сочетание подкупает вменяемого зрителя на раз, выверенный темпоритм чарует на протяжении всех 10 серий, а щедро насыпанные бонусы типа плохо замаскированного глумления героев над произношением партнера (фильм принципиально двуязычный, поэтому особенно советую смотреть с субтитрами, а не дурной озвучкой) совсем радуют. Как и очень грамотное введение и выведение обманных и вообще побочных линий, каждая из которых может стать ключевой. Несколько сбивает уровень затяжная кульминационная сцена, выполненная в стандартном голливудском стиле — но и здесь авторы изворачиваются и находят свежие стеночки, по которым удается выбраться в нетривиал.
Очень рекомендую.
«Девушка, которая играла с огнем», «Девушка, которая взрывала воздушные замки»
Стиг Ларссон
Независимый журнал «Миллениум» готовит очередное сенсационное расследование, на сей раз посвященное секс-трафику из Восточной Европы и погрязшим в этом трафике шведским чиновникам. За хлопотами пламенный репортер Микаэль Блумквист почти не вспоминает хакершу, социопатку и просто славную девушку Лизбет Саландер. А девушка жуирует на деньги, натыренные с неправедных счетов, и вяло приглядывает за врагами-женоненавистниками. Эту идиллию взрывает тройное убийство, которое грозит уничтожить «Миллениум» и Саландер — и герои начинают разруливать и просто выживать.
Трилогия «Миллениум», по сути, распадается на две части: второй и третий романы друг с другом связаны намертво, а с первым — почти символически. Это немножко облегчает страдания читателя. Первый роман, как я уже отмечал, является отличным чтивом. Третий с ним сопоставим, хоть и пожиже запева (зато всем достается по слону, а слонихам — еще и поклон). Второй том просто ужасен. Автор халтурит безбожно, переводчик ему истово помогает, запутываясь в смыслах, падежах и местоимениях. Отдельным клюквенным деревом возвышается русская тема, способная вогнать в смеховую истерику расстроенного флегматика.
К тому же Ларссон не изменяет избыточности. У него всего всегда слишком много: страниц, описаний, деталей, перечислений покупок, роялей в той самой клюкве, банальных рассуждений, пришитых сисек, либерастии, вторичных ходов, интернет-адресов и феминизма. К этому надо привыкать. И есть смысл привыкать — чтиво-то, по совокупности, отличность не растеряло.
Финчер, судя по трейлеру, тоже проникся.
«Девушка с татуировкой дракона»
Стиг Ларссон
Стокгольмский журналист средних лет, идеалист и интеллигентный бабник, признанный виновным в клевете на олигарха, от бессильной злобы и отчаяния соглашается на странное предложение другого олигарха, старенького и, в общем-то, списанного. Дедушка почему-то решил, что только такой вот честный красавчик способен найти дедушкину племянницу, невесть как сгинувшую сорок лет назад. Бессмысленное копание в древних бумагах постепенно оборачивается новыми подробностями, библейскими шифрами, серийными убийствами и стрельбой на поражение. И никто бы из этой катавасии живым не выбрался, кабы не заглавная девушка, утыканная пирсингом и психотравмами социопатка, по совместительству являющаяся гением сыска и хакером мирового масштаба.
Трилогия «Миллениум» (названа в честь журнала, в котором работает главный герой) считается главным явлением современной массовой литературы — и наконец-то не зря. Предыдущее явление по имени Дэн Браун было совсем уж откровенной дрянью без совести и элементарного профессионализма. Лично я Ларссона читать опасался и поэтому, и из-за слишком большого количества маркетинговых достоинств (завидное совпадение бестселлинга с критическими восторгами, смерть автора на взлете и все такое). Но все-таки рискнул — в основном из давней сипатии к скандинавскому детективу.
В общем, Ларссон — совестливый профи без стыда, решивший с размахом конвертнуть шведские детективные ценности — и выигравший.
Для скандинавской прозы всегда было характерно либеральное левачество — и честность. То есть герои всегда расплачивались за свои либо авторские убеждения некрасивостью, алкоголизмом, разводами, язвой двенадцатиперстной, депрессией и усталой мизантропией. Просто потому, что такова в этой жизни цена либерального левачества — как, впрочем, и любой иной радикальной истовости.
А Ларссон, сохранив традиционно шведский тускловатый фон, набор свинцовых проблем и персонажей, воспринимающих любое дуновение ветра с позиций мировой справедливости, пролетарского самосознания и защиты угнетенного меньшинства, произвел всего две операции. Он заменил главных героев голливудскими архетипами — и подлил в тональность здорового идиотизма дамского романа. В результате упрямый журналист Блумквист и трудная девушка Саландер сохранили местную внешность, замедленность движений и пылающий феминизм во взоре — зато научились действовать как победители-обаяшки, и чувствовать себя соответственно — здоровыми, крепкими и правыми. В любой ситуации, от обламывания олигархов до сожительства со старушками.
Это и стало большей половиной успеха.
Меньшая половина связана с упомянутым профессионализмом Ларссона. Сильно меньшая: все-таки сюжет слишком явно просчитан на пальцах и калькуляторе, многие эпизоды чересчур старательно срисованы с соответствующей классики типа Blow Up, а некоторые повороты действия наивны с перебором (типа демонстрируемой кучей неглупых жителей христианской страны неспособности увидеть в пятизначных, что ли, числах ссылки на библейские строки). Ну и некоторая передутость текста сказывается: между 100-страничными блоками пару раз попадаются кусочки страниц на 20, сильно тормозящие действие.
Но в целом текст, конечно, является беспощадным засасывателем промышленного масштаба. Оторваться невозможно.
Читаю второй том.
«Шальные деньги»
Йенс Лапидус
Стокгольм, середина нулевых.
Сербский качок, микс-файтер и бригадир рэкетиров Мрадо жмет от груди, ломает ноги попутавшим рамсы ЧОПовцам, налаживает отмывочные точки и терзается по двум поводам: как приподняться под гнетом вышедшего в самую масть дружка Радо и как отжать любимую дочку у бывшей жены-шведки.
Мелкий чилийский пушер и бегун Хорхе, сунутый в тюрьму сербами, разрабатывает план сенсационного побега и терзается по двум поводам: как выжить и как отомстить сербам.
Нищий студент Юхан притворяется мажором, голодает неделями, чтобы купить правильную шмотку и грамм кокаина на паях с дружками, и терзается двумя вещами: как избежать разоблачения и как найти хотя бы след сестры, канувшей в столице несколько лет назад.
Герои идут к мечтам окольными и вроде бы никак не связанными тропами (выстланными страхом, кокаином и кровавой кашей) и, естественно, сходятся в финале — с не слишком предсказуемыми последствиями.
Очень странная сильная книга. Обычно сюжеты такого рода реализуются в рамках стандартного триллера-детектива-нуара либо, реже, стилизации под бандюковскую телегу, то вычурную, то нарочито бедную. Дебютант и опытный адвокат Лапидус выбрал холодную корявость. Чуть ли не большинство предложений книги имеет неполную основу: или бессубъектные, или безглагольные. «Вбежали в сортир: валяется у стены. Мордой о писсуар. Кровища/зубы наружу. Еще. Нос в гармошку» — цитата приблизительная, потому что текста под рукой нет, но принцип примерно такой, и не только в экспрессивных сценах – всю дорогу и в связи с любым героем. Поначалу такие проеды с заусенцами дико раздражают, я попервости даже книгу отложил. Но потом взялся снова – и захватило.
Странно, конечно: криминальная глобализация, этнические банды, молодой упырек на пару с умным упырьком против сильных упырей, наркотрафик, восточноевропейские проститутки, кокаиновые дискотеки и смирные полицейские, почти не вылезающие из-за страниц реденьких рапортов и донесений – ну что может быть банальней и обрыдлей. А интересно – не оторвешься. Переводчику, конечно, респект: единообразие авторского подхода не отменило разнообразия лексических пластов, жаргонов и манер речи (например, название в оригинале: Snabba Cash)– и толмач справился. Ну, споткнулся на ерунде (Мрадо заряжает револьвер обоймой и досылает патрон в ствол), так в шведских книгах без этого не обходится. Допустим, давеча я прочитал «Господина Как-его–там» Вале-Шеваль (в оригинале «Красная пожарная машина»), так там при общем достойном уровне трижды упоминается обгоревший труп в позе фехтовальщика. Мне минут пять потребовалось, чтобы выстроить цепочку фехтен-файтинг-боксинг. Ну и «походу», украсившее каждую страницу «Шальных денег», я бы все-таки с пробелом писал. Но у скандинавов свои правила.
А так – очень доволен.
Книгу прочитало пол-Швеции и еще куча стран, кино выходит в этом месяце, перевод второй части трилогии (Aldrig fucka upp) – через год. Жду.
Зовутка, прием
Некоторые тезисы следует записывать ни для чего, просто ради царапания ноосферы.
Например, такой: у прекрасного детского писателя Улле Маттсона на русском языке вышла всего одна книжка: «Бриг «Три лилии»», двумя изданиями с по-разному дурацкими обложками, в 1960 и 1975 годах. Одна, но офигенная — и в адекватном переводе Льва Жданова. Очень правильная и светлая история смурного паренька Миккеля, который живет на ветреном побережье с языкатой бабушкой, ест постылую треску и твердо знает, что ничего хорошего в жизни не будет: мама умерла, батя пропал где-то в Америке сто лет назад, друзей нет и не ожидается, потому что все дразнятся из-за сросшихся пальцев на ноге, и в мореходы таких не берут.
А потом начинаются тихие шведские приключения — с прибаутками, кладами, бородавками, парусами, бродячим цирком, белой лошадью и взрывами. И дырявой шкатулкой под названием «зовутка»: туда пошепчешь — и она подскажет что-нибудь хорошее.
Эту книжку читали не все мои знакомые, но кто читал — не забыл.
Так вот. Что я хочу сказать.
Во-первых, 35 лет — достаточный срок для того, чтобы созрело новое русское издание.
Во-вторых, Улле Маттсон жив до сих пор (ему 88), писал до 1989 года — если не считать дилогию про Миккеля, выпустил 21 повесть. Даже описания некоторых звучат довольно заманчиво.
«Королева Нового Орлеана» (1963) — юмористические приключения про поиски сокровищ в южных штатах Америки. “За неделю до побега Альгота” (1966) — что-то про военные времена на западном побережье Швеции. Дилогия “Пять свечей для Талейтена” (1967) и “Талейтен ждут с запада” (1975) — вообще исторический триллер про мальчика, который спасает хорошего душегуба в трущобах гетеборгского порта, а потом отправляется, как у Маттсона принято, в Штаты.
В-третьих, умные люди пишут: «У.Маттсон относится к числу наиболее крупных и разносторонних шведских писателей, но его книги читать нелегко. Повести, в стилистическом отношении очень цельные, имеют, как правило, много сюжетных линий и загадочных компонентов. У него выразительный и богатый язык, часто с диалектальными западношведскими выражениями.» То есть не переведут, конечно.
Но будем считать, что я пошептал в зовутку.
«Впусти меня» (Låt den rätte komma in)
Йон Айвиде Линдквист
Фильм я, конечно, хвалил, но книжку изучать боялся. И современную западную литературу почти не знаю, и упыри у них совершенно неправильные, и что мне та Швеция вообще. Еще обложка способствовала (даже если знать печальную историю ее трансформации: так было, так стало, пояснения чуть выше картинок).
Тем не менее прочитал. Имею удовольствие сообщить: книга великолепна.
Фильм забрал себе сюжет первой трети и нескольких последних страниц книги вместе с саспенсом и трогательной бытовухой, оставив за бортом почти весь экшн и паранормальные кульбиты сюжета. В итоге получился такой «Малыш и Карлсон», в котором роль Карлсона исполняет уставшая девочка-вампир. А книга – это такой «Мальчик со шпагой», в котором уставшая девочка-вампир исполняет роль всадников в буденовках.
Камрад guest-informant справедливо отметил, что в тексте много лишнего — но это то самое лишнее, которое нам как мед по ангине (да, я сегодня вернулся из Уфы). Дополнительная прелесть книги «Впусти меня», как всегда, в вышвырнутых киношниками деталях. Сюжетообразующих: девочка оказывается не девочкой, а ее квазипапа после укуса милосердия не умирает, а идет наводить шороху на всех героев и город Стокгольм в целом. И мелких: алкаши с ненавистью читают Достоевского, зачморенный герой скрывает энурез с помощью поролонового шарика в штанах, а жути в жизнь взрослых персонажей не меньше маниаков нагоняет советская подлодка, севшая на мель в шведских водах в ноябре 1981 года. И да, это тот самый 1981 год: с холодной зимой, нейтронной бомбой и русскими, которые лучше всех играют в хоккей и живут в стране под названием Советский Союз.
Может, поэтому я понимаю, что фильм как факт искусства сильнее книги — но конкретно для меня как потребителя околокультурных ценностей книжка покруче будет.
Ну и напоследок – из жизни прочитавших.
Я добил «Впусти меня» на даче и тут же побрел догоняться. А на даче сами знаете, что за книги. В общем, я предпочел территориальный принцип и взял, весь такой перекошенный, книжку прославленных, но мною игнорируемых шведских детективщиков-фантастов-коммунистов Валё-Шёваль. Ну и чо? Ну и то: читаю второй роман подряд, отрываясь только под пинки ласковой родни.
Такой он, шведский письменный стол.
