Дмитрий Тарасенков
В балтийском городке убит немолодой курортник. Через пару дней его койку в гостинице занимает московский студентик, обаяшка и разгильдяй – а на самом деле оперативник отдела КГБ, занимающегося поиском нацистских преступников. Потому что курортник, оказывается, как-то связан с агентом гестапо, сдавшим партизанское подполье – а смертельный удар был профессионально нанесен эсэсовским кастетом.
В юности трехсерийная экранизация «Человека…» на меня особого впечатления не произвела – вялая, гулкая и Корольков в главной роли (ею, говорят, и прославился). Чуть позже я купил в букинисте самоделку из переплетенных журнальных выдирок – и там была собственно повесть Тарасенкова из «Юности» 1969 года. Текст мне понравился чрезвычайно. Я заинтересовался автором, поискал еще чего из-под того же пера, не нашел и позабыл.
А давеча решил погрузиться в шпионскую пучину и принялся изучать вопрос с незнакомой стороны. Прочитал несколько образцов советского трэша, переизданных в рамках проекта «Атлантида» (Овалов, конечно, Михайлов, кто-то еще). Похихикал, решил поискать чего посвежее. Вспомнил, что в той же юности был очарован «Меморандумом Квиллера» Адама Холла, а у него как раз мильен продолжений. Ну и для кучи познакомился с Кеном Фоллеттом, который повсесердно утвержден и все такое.
Фоллетт оказался дрянским: «Обратный отсчет» (2000), тупущий набор шаблонов про советских шпионов, решивших подзорвать первый американский спутник в момент запуска.
Холл — миленьким, но глупым: «Девятая директива» (1966) притворялась прямым продолжением «Меморандума» (1965), сохранила чеканность формы, но содержание поменяла на винегрет из бессмысленных судорог (безоружный спецагент, прибывший в Бангкок для идиотской контртеррористической акции, прыгает в лимузин к киллеру и всю следующую главу смотрит в дуло, размышляя, как же так получилось).
Но я решил не унывать, потому что вспомнил про Тарасенкова. Скудость его библиографии объяснилась стандартным способом: товарищ в 78-м свалил и до сих пор работает на радио «Свобода». Пришлось перечитывать «Человека в проходном дворе».
Перечитал с удовольствием. Очень крепкий, неплоский, исторически и социально обусловленный, к тому же ухвативший дух эпохи триллер — даже на фоне советского контрразведывательного ренессанса конца 60-х. Жаль, что больше Тарасенков ничего не написал. Еще жальче, что в целом тема аксеновских, если не гайдаевских, мальчиков в невидимых погонах так и не получила массированного развития. Было бы крайне забавно.
Осталось понять, были ли у околооттепельной «Юности» достойные авторы, не оформившие звездный билет подальше от затоваренной бочкотары.