«Цель номер один» (Zero Dark Thirty)

Юная красотка приходит в ЦРУ вскоре после 11 сентября, со сдержанным отвращением наблюдает за пытками, находит некоторый след, ведущий к Усаме бен Ладену, и идет по этому следу десять лет — через выстрелы и взрывы, через пустоту, образовавшуюся на месте товарищей и запытанных пленных, — истериками и шантажом заставляя начальство не отклоняться от курса, направленного на убийство бен Ладена.

Кэтрин Бигелоу очень красивая женщина и очень брутальный режиссер. Последний пункт стал очевиден сто лет назад: в постановщике «Вороненой стали» еще можно было угадать черты, свойственные прекрасному полу, а вот триумфальное шествие по свету «На гребне волны» сопровождалось довольно характерным позвякиванием.
«Повелитель бури», предпоследний фильм Бигелоу, был про ветерана, до смерти оглоушенного адреналиновым передозом — и что герою, что режиссеру было уже не до половых признаков.
«Цель номер один» довел тенденцию до абсолюта. Бигелоу за этот фильм обвиняли в фашизме и сравнивали с Риффеншталь. Оценка понятная, но несправедливая. Риффеншталь — это стиль, чувство и прочий Triumph des Willens. Фашизм — это пафос, имперские флаги и рокот народного сапога, под которым непременно должен корчиться и каяться некрасивый поверженный враг. «Поймали Гитлера с хвостом» — что может быть прекрасней?
А Zero Dark Thirty — это имитирующая страстность бесчувственная хроника необходимого убийства, «Терминатор», снятый по заказу победившего Skynet: нечеловечески прекрасная героиня охотится за мелким пакостником и убийцей Джоном Коннором, террористическая деятельность которого мешает закреплению нового отполированного порядка. Героиню не заботят причины нападений и способы противостоять им, не интересуют связи, явки, пароли, ей не нужен Гитлер с хвостом в живом виде. Она, как пьяненький сэр Генри, талдычит: «А давайте его убьем — и все кончится». И нет рядышком опытного Ватсона для известного ответа. Впрочем, Ватсон живой, а героиню живые как-то не очень интересуют: вот вертолет упал, система отслеживания телефона забарахлила или мешок с трупом привезли — это существенное событие, достойное внимания. А на живых чего смотреть — знай пытай да стреляй. А те коллеги героини, что пытаются исходить из других принципов, гибнут быстро и страшно.
В общем, из постоянно растущего ряда пытливых да рефлексирующих фильмов и сериалов про ближневосточные войны, ЦРУ и терроризм «Цель номер один» выпирает, как хромированная рукоятка из буханки. Тот факт, что делался фильм под диктовку очевидцев и участников охоты за бен Ладеном, делает это выпирание особенно заметным и многообещающим.
Любопытная и поучительная картина.

«Родина» (Homeland)

Рыжий морпех, сгинувший в Ираке восемь лет назад, возвращается из плена национальным героем. Счастье омрачают всего несколько мелочей: память о собственноручно забитом напарнике, беспокойство по поводу подросших и, в общем-то, незнакомых детей, крепнущая уверенность в том, что последние годы разлуки красавица-жена провела под боком у лучшего друга. И особенно — активность нервной ЦРУшницы, убежденной в том, что герой стал агентом «Аль Каиды».

Хороший сериал. Вяловатый и не скрывающей свое вторичности (привет от маньчжурских кандидатов), зато актерские работы просто великолепны (а Клейр Дейнс абсолютно волшебная, вот уж не ждал), и процедурно-бытовая составляющая хороша. Но второй сезон смотреть не буду — по-моему, авторы все, что хотели и могли, изложили к концу предпоследней серии первого сезона.

А развед уже все заметнее

Сегодня на «Нон/фикшн» «Азбука-классика» представляла книгу «Игра без правил». Ее написала знаменитая ЦРУшница Уилсон с внешностью ведущей дециметрового канала (в кино ее Наоми Уоттс сыграла). Тетеньку рассекретила администрация Белого дома, чтобы скомпрометировать мужа оперативницы, доказавшего, что заявления про иракское ОМУ — вранье. Уилсон пошла в отмах, долго бодалась, но все-таки себя и мужа отстояла, а чиновников из администрации завела под извинения и немножко под уголовку. Кураторы отыгрались, вымарав из рукописи Уилсон здоровенные куски — до 4-5 страниц. В русском издании замазанные строчки заботливо воспроизведены — как и очерк журналистки, восстанавливающий лакуны. Открывает русское издание предисловие Юрия Кобаладзе, бывшего руководителя пресс-службы СВР, а до того сотрудника ПГУ под прикрытием. О чем, собственно, и речь.
Сижу, значит, в любимом заднем ряду, внимательно слушаю речь главреда «Азбуки» Алексея Гордина — и тут подкрадывается ко мне старушка с пакетиками и спрашивает:
— А Кобаладзе здесь есть?
— Ну да, — говорю, — вон тот, лысый в белой рубашке.
— Ага, — говорит, — спасибо. Есть женщина в белом, а он, значит, мужчина в белом. Он ведь бывший разведчик?
Я киваю, не вдаваясь в банальности по поводу бывших.
Старушка благодарно кивает, делает шаг в сторону и возвращается с вопросом:
— А как вы думаете, его сфотографировать можно?
— Ну наверное. Он же вполне публичная фигура, в торговой сети вице-президент, что ли.
Старушка кивает совсем благодарно, делает шаг в сторону и возвращается, чтобы жарко прошептать:
— Вот вы молодец, знаете, поэтому сюда и пришли. А я у двух мужчин вон там спросила, они руками разводят — какой Кобаладзе, первый раз слышим. А еще мужики. Они, наверное, за «Единую Россию» голосуют, вот и не знают ни хрена.
И удалилась уже совсем под мое сдавленное ржание.
Но перед тем Кобаладзе сфотографировала, конечно.

«Совокупность лжи»

Ридли Скотт vs Дэвид Игнатиус

Ближний Восток, наши дни. Рефлексирующий оперативник ЦРУ должен найти хоть какие-то концы особо боевого крыла «Аль-Каиды». Все старания безрезультатны: злодей Салим не позволяет к себе подобраться, мгновенно вычисляет и истребляет слабаков, идущих на контакт с цээрушником, и все активней взрывает Европу. Работать герою приходится между дверью и косяком: в поле он здорово зависит от начальника иорданской службы безопасности, Мюллера с внешностью Шелленберга, а по жизни подчиняется жлобоватому начальнику, который арабам нюх топтать хотел. Почти свихнувшись от отчаяния, парень вдруг мощно понимает, что спасти ситуацию может только ход, вычитанный в старой английской книжке: надо скомпрометировать Салима так, чтобы его убрали свои.

Дэвид Игнатиус написал довольно дурную книгу, а Ридли Скотт снял по ней довольно приличное кино. Книга дурна тем, что глуповата, стереотипна, по-плохому либеральна, большинство персонажей вырезаны из скверного картона, а половина сюжета завязана на единственном трюке, который к тому же не срабатывает. Единственный живой эпизод в романе (хоть тоже вполне банальный) никак не сопряжен с основным действием, потому что посвящен фарсовой истории развода героя, которого не хочет отпускать жена. Полноту счастью придает паршивый перевод.
Фильм хорош тем, что его сделал Ридли Скотт — и тем, что он сделал с романом. Он выкинул на фиг почти весь картон, почти весь либерализм, а также пресловутый трюк (не побоявшись обессмыслить название, которое в оригинале звучит как Body of Lies). И умудрился не нагнать, а снизить градус пошлятины заменой любви американской на любовь иранскую (ну вот такая уж была у Игнатиуса американка). Получилось необязательно, но хотя бы смотрибельно. В первую очередь, естественно, для постсоветского зрителя, который не имеет права не полюбоваться бородатым ди Каприо, пугающе похожим на вождя мирового пролетариата, наконец-то дорвавшегося до мировой революции и стрельбы с обеих рук.
Теперь мы знаем, из какого сора растет кино, не ведая вообще ничего.

Родина или жизнь

Двадцать лет назад я довольно сильно интересовался политикой, острыми сюжетами, играми разведок-контрразведок, журналистикой и «Литературной газетой» (по которой даже курсовую писал). Интерес к паре пунктов из перечня не ослаб до сих пор, но речь не об этом, а том, сколь сильное впечатление произвела на меня книга Олега Битова «Кинофестиваль длиною в год».
Хорошо сделанный шпионский детектив – это всегда редкость, а хорошо сделанный шпионский детектив на автобиографической основе – редкость почти уникальная. Я быстро убедился, что ухватил в книжном именно такой раритет, изданный, впрочем, АПН солидным тиражом – с другой стороны, в мягкой обложке и вообще небрежно.
Журналист «Литературной газеты», переводчик американской фантастики и старший брат известного прозаика не без изящества рассказал о том, как в сентябре 1983 года агенты ЦРУ приняли советского кинообозревателя, прибывшего освещать Венецианский фестиваль, за зарвавшегося агента КГБ, связанного с турецкими «Серыми волками» (покушение на Иоанна Павла II и т.д.) – и натурально выкрали из гостиницы, накачав наркотиками. А потом, соответственно, вывезли в Британию, долго склоняли к сожительству и требовали сдать явки-пароли — а Битов им: юк-юк, я простой советский человек. А потом поняли, как страшно облажались и пытались выехать хотя бы на диссидентской волне: да, не шпион, но журналист, бежавший от андроповских ужасов – а Битов им: юк-юк, я простой советский человек. А потом цэрэушники опять накачали его наркотиками и заставили дать пресс-конференцию про то, что он выбрал свободу. А потом зазевались, а Битов сбег, провел в Москве другую пресс-конференцию с разоблачением зарвавшихся империалистов – и дело мира снова победило.
Словом, история читалась весьма интересно, сопровождалась вполне симпатичными лирическими отступлениями, иногда довольно сильными (вроде воспоминаний о блокаде и братишке, надсадно воющем: «Я галлонный! Я галлонный!»), а ее подлинность подтверждалась не только фотографиями (гостиница, из которой похитили героя, чашка, из которой пил герой, багажник «Мерседеса», в котором вывозили героя), но и моими собственными детскими воспоминаниями о газетном и телевизионном шуме, каковой история наделала четырьмя годами раньше.
И все равно я не поверил.
Ну логически просто не срасталось. Чтобы Москва легко спустила Вашингтону ляп уровня, который можно замечательно обыграть и в Совете безопасности, и в любых дискуссиях о южнокорейском самолете, Олимпиаде-84 или Афганистане? Чтобы герой скандала стал не телеведущим или обозревателем АПН, а удалился в невидимую часть спектра и вычеркивался отовсюду даже в качестве переводчика? Чтобы книжка об этом скандале вышла не по горячим следам, а через четыре года, когда всем уже было совершенно пофиг – и самым незаметным образом?
Щаз.
Ну и все равно интонация ключевых эпизодов была откровенно оправдывающейся.
Пару раз я пытался – чисто для себя – узнать последнюю и истинную правду о том, что произошло с Олегом Битовым. Одни (патриоты) говорили: он обычный герой, сумевший вырваться из лап ЦРУ. Другие (эмигранты) говорили: он агент, которого КГБ пытался внедрить в пропагандистские црушные структуры под видом беглого диссидента – и т.д. (см., например, кино «Канкан в английском парке», как раз 1984 года).
Но большая часть полагала, что на самом деле в сентябре 1983 года Олег Битов сбежал и попросил политического убежища у Британии, подвергся дотошной проверке англоамериканской сигуранцы, был признан малополезным, попал в орбиту нашей резидентуры, был уворован обратно и поставлен перед выбором: тюрьма или замаливание грехов пропагандистским способом. Вот и выбрал – прессуху, книжку и тихий реабилитанс. Мне эта версия кажется близкой к истине. Но проверить все равно не удастся.
После выхода книги Олег Битов не обмолвился о событиях 1983-84 ни словом. В начале 90-х его подпись стала появляться в сборниках фантастики (переводил Саймака, Кларка и Нивена) и газете «Век». 6 июня 2003 года Олег Битов скончался в возрасте 71 года.
Остались хорошие переводы — и ощущение дежавю, накатывающее в связи межгосударственными перебранками по поводу отдельных граждан, надсадно выбравших новую родину.
Впрочем, от сержанта Глухова, дай бог ему здоровья, переводов не останется.