Пока я в офисе, звонят мне не очень часто: аська есть, почта, то-се. Есть, конечно, известный феномен: стоит отлучиться, опоздать или уйти со службы пораньше, телефон раскаляется, как в колл-центре проблемного банка, зато как окажешься на месте, наступает мертвый штиль. Ну и есть, конечно, стабильные технические полупроблемы, из-за которых мне звонят в районе 22.00 (раз в неделю) и около часа ночи (раз в месяц).
В командировках, куда я езжу в среднем дважды в месяц, ритм сбивается — в разную сторону.
Иркутская поездка оказалась исключительной. За три дня мне в светлое время суток звонили всего-то пару раз (разница во времени, опять же я в аське был, сам много звонил и т.д.).
Зато будили каждую ночь. Как положено, в десятом часу московского вечера (когда в Иркутске подходило к 3 утра), а первую, самую чумную лежку повторно прервали во втором часу утра (когда рабочее Приангарье досыпает самый сладкий час).
И я, оказывается, ни разу спалился: ни один из собеседников не понял, что я не в Москве, сплю и первые полминуты обсуждаю отвлеченные предметы только потому, что спешно расчехляю мозги и пытаюсь понять, на каком свете нахожусь, как меня зовут и чего от меня хотят.
Почему-то горжусь как первоклассник, переигравший всех в шпионов.
Помимо прочего, горжусь еще и тем, что погожим байкальским утром не позвонил, допустим, в Ебург, население которого так любит будить меня в восьмом часу утра, чтобы поделиться очередной маленькой радостью.
Скрытен, но благороден — вот наш девиз на ближайшие полгода.