«Бывшая Ленина» стала поводом для грандиозных рецензий. Сохраню здесь ссылки.
Ася Михеева, журнал «Новый мир»
«Рассказывалась в разных форматах притча об исследователе, который съездил в чужую страну и написал о ней живописную и меткую книгу. Публика книгу приняла: не бывавшие в той стране читали с любопытством; бывавшие — пищали от восторга, узнавая детали и тонкости. Вдохновленный исследователь написал столь же точную и вдумчивую книгу о родине.
Большинство читателей сочли ее необыкновенно скучной, пока…
Боюсь, что именно эта история сейчас происходит с Шамилем Идиатуллиным. Роман о социокультурной катастрофе позднего СССР, «Город Брежнев», осыпан хвалами и разобран по косточкам, до каждого пятиалтынного в кармане мешковатой куртки а-ля Сабрина. «Бывшая Ленина», столь же скрупулезно собравшая мозаику мелких и крупных примет времени, вызывает у многих, в том числе у очень квалифицированных читателей недоумение и даже отторжение.
Сюжет «Бывшей Ленина» таков: на фоне экологического бедствия в некоем уездном городе разводятся двое не очень молодых супругов. Бывший муж после развода добивается резкого карьерного роста, жена попадает в команду местной политической оппозиции. Оба борются, каждый на свой манер, с убивающей городок свалкой регионального значения. Оба не преуспевают.
Настораживает отсутствие хотя бы промежуточного хэппи-энда. Настораживает отсутствие типичных приемов увлечения читателя — ни тебе детективного расследования, ни тебе любовных интриг. «Отношения», конечно, там и сям случаются, но сюжетообразующими никакие из них так и не становятся.
Но больше всего настораживает полное отсутствие нереального. Мистического.»
Татьяна Соловьева, журнал «Юность»
«Вообще автор от главы к главе переключает оптику, фокусируясь последовательно то на одном герое, то на другом, создавая галерею образов и формально практически лишая роман главного героя. Однако больше других на эту роль подходит Лена — с ее рушащейся жизнью, самоанализом, комплексом жертвы, борьбой и смирением. В сорок лет все у нее оказывается заново и впервые. «Снятый» в баре незнакомец оказывается совсем не таким, как бывший муж, поэтому Лена ловит себя на ощущении нереальности, отстраненности. Этот эпизод становится индикатором жизни Лены в целом — она не столько живет, сколько словно наблюдает свою жизнь со стороны. Игра слов в названии завязана именно на ее имя: это и бывшая улица Ленина, и бывшая Ленина квартира, в которой начинаются события романа и которая проходит через него как лейтмотив. Это и бывшая Ленина жизнь, не имеющая ничего общего с тем, к чему она приходит к финалу.
По сути, Шамиль Идиатуллин после производственного романа «Город Брежнев» создал «Карточный домик» в реалиях российской глубинки. Писатель сталкивает персонажей на разных уровнях: семейное переходит в рабочее, в политическое, всеобщее.»
Тележный нежданчик (про «постоянным читателям понравится» смешно, да):
Мария Елиферова, альманах «Артикуляция»
«Да, увы, одни люди делают плохо другим людям – но мотивы их не демонические, а чисто человеческие: сиюминутное раздражение, деньги, ревность, желание удержать власть. Идиатуллин препарирует эти мотивы с дотошностью, которая со времён Толстого и Чехова у нас табуирована – что, по-видимому, и вызывает дискомфорт у некоторых критиков, поскольку при глубине анализа человеческой психологии, свойственной последним русским реалистам конца XIX в., Идиатуллин лишён толстовской назидательности и чеховской желчи. «Заклеймить бяку» – это задача не про него. А анализ человеческих мотивов без последующего гневного обличения в традиции русской литературной критики воспринимается чуть ли не как оправдание зла. Как ни парадоксально, русский литературный критик XXI в., хладнокровно воспринимающий сцену зажаривания девочки у Сорокина, не готов простить писателю попытку объективно разобраться, почему обыкновенный человек нарушает высокие моральные ожидания.»
Ну и из каментов к последнему отзыву — что на самом деле важно и волнует:
