Желтая голубая берцовая нежно

Книжный критик журнала «Афиша» Лев Данилкин составил идеальный, по его мнению, годовой план работы небольшого, но амбициозного издательства. Четвертый пункт я бы почитал:

«Черная фантастическая комедия. В 1946, после войны Сталин — которому для эффективного управления нужна внешняя угроза и который уверен, что Америка во враги не годится, потому что долго не продержится, — собирает главных советских писателей-фантастов и требует от них придумать историю про вторжение инопланетян — в которую должны поверить и иностранцы, и русские. Взамен он обещает господдержку — сфабриковать доказательства вторжения. Проект запускается — но в какой-то момент останавливается, однако не совсем. Сорок лет спустя, в разгар перестройки, те из писателей, кто до сих пор жив, снова собираются. Название — исковерканное на английский манер русское «я люблю тебя».»

Сам Робертс на персональном сайте сообщает, что «Желтая голубая берцовая гость» была рабочим названием, вычитанным у Набокова, а знающие русский знакомцы уверяли, что на самом деле фразы ни фига не похожи. Автор обдумывал варианты «Русский роман» или «Война и война», но в итоге решил не выпендриваться. Тем более, что развитие сюжета вроде бы связано с Чернобылем, а там произношение вполне произвольное.

Вот интересно, издадут ли в итоге книжку у нас? Например, в серии «С.Т.А.Л.К.Е.Р.» — эдаким приквелом?

Впрочем, можно уже отдельную серию запускать, под рабочим названием «Un kliukva majestueux». Поскольку, если верить тому же Данилкину, уже через год видная американка Кэтрин Валенте грозит опубликовать хоррор про Марью Моревну и Кощея Бессмертного в сталинском СССР.

Улыбнитесь, фантазеры


— 8.10.09 18:47 —
Назгул с балалайкой
Культура по четвергам: Показ фильма «Книга мастеров» стал хорошим поводом поговорить о том, почему именно продукция компании Walt Disney стала первой русской киносказкой за два десятилетия.

http://www.gazeta.ru/culture/2009/10/08/a_3270952.shtml

Традиционно вношу поправку.
Вопрос не в том, что назгул с балалайкой — каша, а бублик для гуманоида — гармония мира. Вопрос в выращивании поколения со сбитым — не прицелом, это бы ладно, — а просто нюхом.
Автор на эту особенность указал, но не объяснил. А ведь мог, например, разоблачить ту же фэнтези как жанр, упирающий славянский способ мышления в тевтонско-скандинавские традиции, с которыми ваще-то славянско-угро-тюркское отечество билось с додревних времен. И вполне успешно.
Но политическое поражение, вернее, пораженчество последних десятилетий притащило на своих плечах пораженчество не только социальное, но и культурное. И это простое-получение-удовольствия накрыло всех, а молодежь, которой просто не с чем сравнивать — наглухо.
И вырос легион потребителей и творцов, который искренне не понимает, что баба яга с кощеем и назгул с орками — они из разных миров. Который убежден, что Мордор не про него писан. И который верит в добрых драконов и не помнит, что дракон — это просто прожившая сто лет змея, которая еще через тысячу лет превратится в юху, девицу-оборотня, губящую всех, до кого дотянется.
Хорошо, что когда-нибудь детишки поймут, как ошибались.
Жаль, что тысячу лет для этого ждать не придется.

Кодируем, недорого

Я, оказывается, пропустил большое событие: выход книги Валерия Панюшкина «Код Горыныча. Что можно узнать о русском народе из сказок». Событие большое не потому, что я очень люблю сказки, расширение бизнесовых тем или там творчество Панюшкина. А потому, что — если я правильно понимаю — книга составлена из материалов рубрики «Русские сказки», которую Панюшкин вел в газете «Ведомости» и которая лично меня почти всякий раз вводила в состояние совершенной оторопи.
Тут я мог бы порассуждать о том, как соотносятся сказка, рассказчик и трактователь, какие выводы считаются корректными, почему колумнист должен быть разнообразным — или, допустим, обосновать подозрение «Рубрику затеяли сугубо ради этого текста: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/08/01/156928». Но мне лениво, не по чину и вообще западло.
Поэтому вот просто цитаты из исходных текстов Панюшкина:

«Чтобы искупить грех, совершенный на земле, надо в аду совершить другой грех — вот как понимает искупление русская сказка.» http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/07/18/155386

«Русская сказка советует не просто подчиниться злодею, не просто демонстрировать ему благосклонность, не просто веселиться с ним, но и помочь ему довести преступление до совершенства. Совершенное преступление — это и есть возмездие преступнику.» http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/05/23/149227

«Сказка просто предлагает поверить: если совершаешь добро, оно непременно отзовется злом; если совершаешь зло — ничего страшного.» http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/08/15/158189

«Но русская сказка пессимистична, она не верит в торжество справедливости на этом свете.» http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/06/20/151963

«Всё! На этом сказка заканчивается. Никакой морали, никакого продолжения, никаких, насколько мне известно, вариантов. Жестокость существует просто потому, что у всякого животного есть череп, и просто потому, что у дятла есть клюв. Жестокость существует просто потому, что есть средства для ее осуществления.» http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/10/24/165879

Как верно отметил автор аннотации, «Валерий Панюшкин не претендует на строгую научность и полноту своих комментариев, однако читателю гарантировано увлекательное чтение и возможность взглянуть на русский менталитет с неожиданной стороны».
С неожиданной, чо уж тут спорить. С таким-то кодом.

«Зеркальная маска»; «Клятва»

Фильмы, в принципе, не имеют ничего общего – один (Wu ji, он же The Promise) китайский, другой (MirrorMask) американский, один от режиссера мирового уровня, второй от малоизвестного толстяка, один распиарен вусмерть, второй скользнул третьим экраном, несмотря на маститость сценариста (Нейла Геймана), один разруган многочисленными критиками, второй захвален малочисленными ценителями. Формально совпадений два: сказки; вышли в прошлом году. Для меня существеннее оказалось, что я посмотрел их почти одновременно – и счел возможным сопоставить.
Потому что было ребрышко, по которому они сопоставлялись. Даже пара ребрышек