К черту

Рим Шарафутдинов сделал новый шикарный мультик — на сей раз про троицу балбесов, эпизодически шугавших Алдара с Серым Волком в предыдущем (безоговорочно гениальном) мультике. Как всегда, многоразовый просмотр обязателен.

А вот и первый мультик, на случай, если кто умудрился не увидеть — либо давно не пересматривал.

Просто. Гениальный . Мультик

Я на прошлой неделе пару раз ссылку видел, все думал — потом посмотрю — и забывал. А теперь Вадим Нестеров, спасибо ему, заставил.
Это обалденный фильм. Умный, хулиганский, техничный, смешной (я каждые 20 секунд паузу ставил, чтобы проржаться).
"Рим Шарафутдинов ваще гений, судя по всему" (с) Вадим Нестеров
Трудно спорить.

Если плеер косячит, вот прямая ссылка: http://youtu.be/vTooxATVw9o

Примета у нас такая

В поддержку товарищу twincat, заглянувшему в бездну новодельных или слабо распространенных примет. Его поразили реплики про неуместность приветствия-прощания через порог и передачи денег из рук в руки после захода солнца, а также поведение водителя, шустро закинувшего на голову десятку, когда машина проезжала под жд мостом с движущимся составом.
Вопрос без дураков интересный — как в части ТТХ подобных примет, так и их происхождения.
Лично я про вечерние деньги и «нельзя через порог» услышал тоже лет 15 назад. Про «паровоз деньги привезет» — лет десять тому (правда, в канонической версии надо просто держаться за банкноту — и мы всей семьей как дураки судорожно шарим по карманам, когда прямо по курсу образуется поезд).
Из общеизвестных: «тоже наступи, а то поссоримся». Лично я, если цепляю ногой крышку люка, тут же ищу вторую, чтобы тоже наступить (впрочем, все дети провдят интенсивный тренинг подобных навыков, прыгая по плитам, узорам на ковре или просто обходя трещины на асфальте — а у Крапивина даже соответствующий размышлизм был, кажется, в «Журавленке и молнии»).
Из менее распространенных примет: нельзя проходить между собеседниками, нельзя со спутником обходить препятствие с разных сторон, нельзя проходить под Л-образными опорами ЛЭП, нельзя наливать что-то от себя (только к себе или во фронтальной плоскости).
Ну и возвращаться, как известно, плохая примета — а коли вернулся, непременно надо в зеркало посмотреть со словами «Какой я симпатишный».
Иэх. Ничо нельзя.
А что можно-то?

Нам только снится

В продолжение предыдущего поста.
Образцы творчества Зули Камаловой, еси чо, тут — в том числе песня всех времен и народов Yoqısızlıq (по-русски "Бессоница", альбом Elusive).

Тасманырабыз

Года три назад ехал я, кажется, на дачу и слушал радио «Классик». Не потому что я такой классик, а потому что другие станции безостановочно крутили «Ночных снайперов», «Би-2», Арбенину и подобную бессмысленную дрянь. «Классик» же, вопреки наименованию, ставила не столько арии с прелюдами, сколько различный easy listening с заметным уклоном в этно. Обычно это меня вполне устраивало, но в тот момент не канало: час был поздний, я был после работы, музыка была усыпляющей – эдак и в кювет можно упорхнуть. И я совсем уже собрался врубить кассету с «Гражданкой», когда Зуля запела «Minem dönyadä».
То есть я тогда не знал, конечно, кто это и что это – просто подумал: надо же, какая приятная песня и как язык на татарский похож. Я был уверен, что это какой-нибудь казахский или алтайский, да хоть тюрксперанто какое-нибудь. Но никак не татарский. Ибо что я, татарских песен не знаю? Там в лучшем случае гармошка, а в обычном – синтезатор, ублюдочный диско-ритм да жирно завернутые сладкие рулады про тебя на грудь я приколю, так сильно я тебя люблю. А здесь гитарка, бонги и до смешного примитивный и до улыбки приятный женский распев про то, что в моем доме сердце отдыхает, на моей улице дети играют, а в моем мире мир-дружба-жвачка (пятью годами позже точно такую песенку написал Ману Чао, только на французском и с перенасыщенным содержанием бреда в каждой строчке – в его саду, допустим, не солнышко-дождик, как у Зули, а аквалангист с крокодилом; цветочки, впрочем, у обоих растут).
Сказать, что песенка меня перепахала, не могу – похихикал, порадовался за мастерство казахских аранжировок и забыл. А через пару недель то же радио поставило «Yoqısızlıq». Ту самую, со сносящим башню духовым проигрышем. Ну, мне снесло так, что я чуть было не въехал под случившийся рядом «КамАЗ» (символично получилось бы), выставил максимальную громкость, поверил, наконец, что слушаю соплеменницу – и забурился в поиски.
Поиски были забавными. Радио «Классик» не объявляет песен, а его ротация никем в тырнете не обсуждается. А поиск по названиям песен и по запомнившимся мне строкам результата не дал. Поэтому я две недели подряд втупую скачивал всех неизвестных мне татарских исполнительниц и терпеливо пытался нашарить в их творчестве человеческие нотки. Это был ужас. Но ведь нашел – колыбельную песенку на одном из релизов лейбла Putumayo, подписанную Zulya Kamalova, Tatarstan. Дальше стало проще.
На самом деле все, кто хотел, давно узнали все необходимые подробности о девочке из Сарапула, которая уехала по студенческому обмену в Тасманию, но стала, всем на радость, не диаволом, а певицей, сколотила интернациональную банду и принялась записывать многоязыкие, мелодичные и крайне приятные альбомы, формально проходящие по разряду world music, но на самом деле – дальше каждый заполняет по собственному разумению. Некоторой известности группа "Дети подземелья" достигла — но, положа руку на сердце, следует признать, что звание "Лучший world music коллектив Австралии" совсем не гарантирует славу, заметную невооруженным глазом. Тем более интернациональную. Для широких масс музыка Зули больно тонкая (чужая). С татарами совсем непросто: старшее поколение, как известно, вычурные аранжировки и отсутствие баяна с ионикой не одобряет, а юное языком не владеет (я не об этом сейчас).
С другой стороны, сама Зульфия о попсовом звучании своих последних песен отзывается с омерзением, а концерты на больших площадках называет какими-то неправильными.
В любом случае, на августовский московский концерт Камаловой набился полный FM-Club. Песня Yoqısızlıq теперь живет у меня в телефоне – работает звонком категории «Семья». А Зуля обзавелась русскоязычным блогом.
Все правильно, в общем.

Номер вверху занимает нанаец

Ни для кого не секрет, что последние годы я наряду с панком и прочей антинародной музыкой («эти ваши роки бум-бум-бум» в терминологии моей мамы) все активнее проникаюсь музыкой именно что народной (несимпатичной маме и родне, пожалуй, даже посильнее). Причем не просто этника, но этника в первую очередь российская: тувинцы, удмурты, коряки и еще полтысячи народов, племен и суперэтносов. Ну и татары, конечно, куда без них-то.
Слушать это нелегко. Совсем аутентичные ребята, умеющие полтора часа кряду завывать средним потрохом, бия при этом в бубен, воспроизводят все-таки довольно прикладную манеру, направленную на опрокидывание слушателя в полную дурь и изгнание из него, допустим, маленьких фиолетовых червячков. За рулем, да и на досуге, опрокидываться и испускать червячков просто опасно. Беда не только в этом, но и в том, что сильные мелодические (про нарративность умолчу, ибо малограмотен) куски попадаются исчезающе редко.
Ребята продвинутые играют с модой. Соответственно, если изучать этно-достижения последнего тридцатилетия, можно стать знатоком новейшей поп-истории: в 70-е татары открыли для себя синтезатор (и настал копец), в 80-е якуты фигачили хард-рок (лучше не стало), в 90-е уйгуры ушли в глубокое диско (кажется, добровольно), в нулевые все на свете освоили хип-хоп, лаунж и космополитичный подход к аккомпонементу (и размазались по столу). Космополитизм-то я выношу, а попсу нет. Не понять того груздю, и от этого грустю.
То есть несколько имен, относящихся именно что к разряду рОдных космополитов, наловить удалось (Зуля Камалова моя разлюбезная, Саинхо Намчылак, Kampec Dolores, в меньшей степени Ооржак, Хатылаевы и «Хуун Хуур Ту» — не говоря уж о разнообразных веселых финских и ирландских придурках). Но задача-то была другой. Хотелось найти исконное звучание, правильное и пронзительное, как у колыбельных или родительских присказок типа Ayu balasi. А оно не находилось.
Теперь нашлось. Совершенно случайно и там, где не ждали.
Два месяца назад я купил в Иркутске пиратский диск Music of Shamans, собравший шесть выпущенных в Европе альбомов, два сольно-полузвездных (как раз Ооржак с Хатылаевыми), остальные как бы аутентичные сборники монгольских, сибирских и инютских напевов. Теперь этот диск из вертака не вынимается.
Потому что там она и нашлась — четвертая песня альбома, названного по-французски «Шаманские и обрядовые песни из бассейна Амура». Я, конечно, полез выяснять и обнаружил, что никакие это не шаманы, и даже не аутентичные старушки, заждавшиеся галльского фольклориста в простывшей яранге. Это такой народный нанайский ансамбль «Сиун», созданный полвека назад в амурской деревне Ачан Валентиной Киле и с тех пор ставший одной из главных звезд дальневосточного фолка (гастроли в Москве, Европе и Америке и т.д.).
И это здорово. Потому что «Песня об урожае», вполголоса, но с душой исполненная самой Киле и нынешней руководительницей ансамбля Ниной Гейкер — предельно правильная штука, как, не знаю, нетронутое червем спелое яблоко, детский рисунок солнышка или месяц в небе. Я не спорю — может, песенка так ровно легла на мою плоскую душу из-за примитивности или там схожести до степени смешения с татарским мотивом — как, впрочем, и с пионерской народной песенкой «Если вы утонете, вы ко дну прилипнете».
Как говорили девочки в фильме «Хрусталев, машину»: «А нам надо!»
Аргала ни очасын. Что бы это ни значило.
(Еси чо, песенка тут, четвертая сверху. Первые три тоже замечательные, остальные лучше не слушать).