Октябрьский номер журнала «Афиша» посвящен хоррору в жизни и искусстве. Помимо прочего, в номер вошла литературная страничка: «Афиша» предложила нескольким авторам, замеченным в страшной любви, придумать рассказ ужасов, состоящий из двух предложений. В солидную компанию (Глуховский, Кузнецов, Елизаров, Старобинец) внезапно угодил и я, недостойный, — по итогам опять оказавшийся почему-то стариком Измайловым.
Я человек досадно обязательный, поэтому за день вместо одного напридумывал больше полутора десятка микрорассказов. Журнал сделал выбор после долгих мучений и криков «Все такое вкусное».
Остальные текстики я, как всякий на моем месте рачительный хозяин, буду выкладывать вота тута по чайной ложке в день.
Трипищити.
Новости
Поздравляю старика Измайлова, хе-хе:))
«Да, этот кривоногий дуб еще пошумит, — подумал я» (с)
Суперсупер!
Трипищю и жду следующего. Трипищя.
Дракончик БойсяБой неудержим с неотвратимом!
Ах!
БОЮСЬ!!!!!!
И это правильно, товарищ!
вострепещу!
надо купить
и читать в ванной, сбросив штаны и трепеща
Мнээ. (с надеждой) Я правильно понимаю, что это намерение не имеет полового оттенка?
только в том смысле, что одежды могут быть сброшены на пол.
Я всё пол!
Других-то дашь почитать — интересно же )
(кротко) См. предпоследнюю строчку предуведомления.
Ничо не поняла про пред, но последую совету Разумного Мужа.
Ты — следующая. Уа. Ха. Ха.
Лев Толстой всех бы перехоррорил, у него каждый абзац на полстраницы.
Это многих славный путь. В юности я, помнится, от бешенства взял карандаш да и наставил точек позднему Юлиану Семенову — в «Экспансии» он здорово наблатыкался страницами фразу гнать.
Да, это я не подумавши ляпнула. Конечно, Юлиан Семенов всех перехоррорил бы, а никакой не Лев Толстой!
«Прям очень надо было пугать кого-то.» © Л.Андреев
Шамиль, прости неблагодарному читателю вопрос: а ты был замечен в страшной любви?
Не успев отправить коммент, я пересказала Саше твой пост и тоже спросила: «А что, Шамиль был замечен в страшной любви?». На что Саша ответил:
— Ну-у-у, он написал очень качественный ужастик.
— Да?
— Да уж получше какого-нибудь Стивена Кинга.
Вам, конечно, виднее, но я никогда не связывала страшную любовь со страшным ужастиком))
Ничего не поняла и не трепещу.
В доме напротив живёт молодой человек, живёт, наверно, один, потому что выходит на балкон покурить абсолютно голый (хм, а может, наоборот, не один?). И, может, где то в глубине души поёт во всё горло))
Дважды (а то и трижды) я прочитала вместо слова «топотом» — «топором». Не бояться никого побеспокоить топором да грохотом… С грохотом понятно, но кому помешает песня в душЕ?
Ох, я страшный тугодум.
Ань, это все моя страсть к словесному эквилибру. Благожелательный и подготовленный читатель спокойно воспринимает как-бы-уравнивание «страшной любви» с «любовью к страшному», всякий иной имеет право тормознуть и начать допросы.
Парень из дома напротив, очевидно, живет не один: у него есть жена либо подруга, которая терпеть не может запаха табачного дыма, как известно, мощно впитывающегося в одежду. Поэтому тетенька выгоняет дяденьку курить сугубо нагишом.
От топора копыт пыль по пору летит!
(завистливо) Ранняя стадия твоего счастливого материнства, похоже, прошло не под гнусное канюченье «Мама, не пой!»
Душа обязана трудиться, песен ей не занимать.
Ты прекрасный тугодум.
Будь я дяденькой, я бы не стала жить с такой тётенькой.
Не знамо с чего «топор копыт» и прочий «эквилибр» вернули меня ко вчерашним птичкам. Ты только послушай их имена: северный скромный тиранчик… чешуехохлый тиранчик-гренадёр… Сказка!
(стойко) Я никому не скажу, как сперва прочитал чешуехохлого.
Мне точно можешь не говорить, я сама знаю.