Дмитрий Тарасенков
В балтийском городке убит немолодой курортник. Через пару дней его койку в гостинице занимает московский студентик, обаяшка и разгильдяй – а на самом деле оперативник отдела КГБ, занимающегося поиском нацистских преступников. Потому что курортник, оказывается, как-то связан с агентом гестапо, сдавшим партизанское подполье – а смертельный удар был профессионально нанесен эсэсовским кастетом.
В юности трехсерийная экранизация «Человека…» на меня особого впечатления не произвела – вялая, гулкая и Корольков в главной роли (ею, говорят, и прославился). Чуть позже я купил в букинисте самоделку из переплетенных журнальных выдирок – и там была собственно повесть Тарасенкова из «Юности» 1969 года. Текст мне понравился чрезвычайно. Я заинтересовался автором, поискал еще чего из-под того же пера, не нашел и позабыл.
А давеча решил погрузиться в шпионскую пучину и принялся изучать вопрос с незнакомой стороны. Прочитал несколько образцов советского трэша, переизданных в рамках проекта «Атлантида» (Овалов, конечно, Михайлов, кто-то еще). Похихикал, решил поискать чего посвежее. Вспомнил, что в той же юности был очарован «Меморандумом Квиллера» Адама Холла, а у него как раз мильен продолжений. Ну и для кучи познакомился с Кеном Фоллеттом, который повсесердно утвержден и все такое.
Фоллетт оказался дрянским: «Обратный отсчет» (2000), тупущий набор шаблонов про советских шпионов, решивших подзорвать первый американский спутник в момент запуска.
Холл — миленьким, но глупым: «Девятая директива» (1966) притворялась прямым продолжением «Меморандума» (1965), сохранила чеканность формы, но содержание поменяла на винегрет из бессмысленных судорог (безоружный спецагент, прибывший в Бангкок для идиотской контртеррористической акции, прыгает в лимузин к киллеру и всю следующую главу смотрит в дуло, размышляя, как же так получилось).
Но я решил не унывать, потому что вспомнил про Тарасенкова. Скудость его библиографии объяснилась стандартным способом: товарищ в 78-м свалил и до сих пор работает на радио «Свобода». Пришлось перечитывать «Человека в проходном дворе».
Перечитал с удовольствием. Очень крепкий, неплоский, исторически и социально обусловленный, к тому же ухвативший дух эпохи триллер — даже на фоне советского контрразведывательного ренессанса конца 60-х. Жаль, что больше Тарасенков ничего не написал. Еще жальче, что в целом тема аксеновских, если не гайдаевских, мальчиков в невидимых погонах так и не получила массированного развития. Было бы крайне забавно.
Осталось понять, были ли у околооттепельной «Юности» достойные авторы, не оформившие звездный билет подальше от затоваренной бочкотары.
О! Это не там ли в конце была перестрелка на каком-то баркасе, в ней ещё экзотический заграничный автомат фигурировал? Если там, то эта вещь у меня в голове спуталась в своё время со Смирновым, я даже думал, что это «Ночной мотоциклист», пока не прочёл его.
Не-не, там чистый трилл почти без экшна. Студентик слоняется по городу, трет со всеми, подкатывает к дамочкам — и анализирует. Ни одного выстрела и кастет в выгребной яме.
Чорт! А что же тогда за повесть была? Это был не Искатель, не Подвиг, а сравнительно объёмный том (в деревне без обложки нашёл) с двумя повестями, вроде бы составляющими дилогию. Вторую не помню. А в первой действие детектива происходило где-то в провинции, в преступлении оказались замешаны военный преступник и чужая разведка, ведущий расследование парнишка оказался замаскированным чекистом и в последней главе отстреливался на баркасе. Я помню, в руки ему попал непонятный такой автоматик, а он сразу опознал его марку и пустил в дело.
Такого не помню. Видимо, не читал.
Но мне на самом деле про шпионов квазиреалистические книги нравятся, которые следуют принципу «Разведка кончается там, где начинается стрельба». Вот поэтому так хороши эти ребята конца 60-х, что они впервые начали давить комепетенцией. Увы, недолго все длилось — по политическим, я так понимаю, причинам. К началу 70-х все накрылось — и снова пошли моложавые полковники и партизаны-супермены.
так это и есть Смирнов, только не Ночной мотоциклист, а Прерванный рейс. читал в раннем детстве сборник из трех повестей — Ночной мотоциклист, нечто про отравленный боттл на даче и Прерванный рейс. и как бы не все три были экранизированы. Смирнов вообще матерый человечище.
О. С возвращением, что ли?
А в тему во — видал? http://zurkeshe.livejournal.com/61601.html
наверняка видал, но успел забыть.
это он там про Дрофу небось.
Точно! Огромное вам спасибо.
всегда пожалуйста
Эсэсовский кастет — это как? Со сдвоенными молниями в рабочей области?
С дубовым листком. В реальности именно такой модификации я, конечно, не уверен. Кастет для армии и спецчастей штука нештатная, но, говорят, распространенная. На спецфорумах можно варианты посмотреть, в том числе и якобы эсэсовские.
еще и фильм телевизионный был по этой повести. я его летом как раз пересмотрел…)))
Ну, я с него и начал. Так себе фильм, в отличие от книги.
да, повесть несомненно лучше. фильм, увы, скучноват, без драйва…
_Осталось понять, были ли у околооттепельной «Юности» достойные авторы, не оформившие звездный билет подальше от затоваренной бочкотары._
хорошо сказано. почему-то Аксёнов, Гладилин и Кузнецов сразу на ум приходят, а тех, кто не, поди ещё вспомни.
Я как раз активный не-поклонник Аксенова с Гладилиным. А старую «Юность» ценил в основном за детективы.
тогда под формулировку полностью подходит Аркадий Адамов.
О. В детстве без малого фанател. «Час ночи», все такое. Пока «Петлю» не прочитал.
а что Петля? не помню, чтобы вызывала отторжение. хотя и не помню, когда её читал. наверное, всё-таки в середине 90-х, когда уже более-менее спокойно можно было детективы доставать.
Она была о-очень скучной. Тогда как раз в моду вошли вялые детективы — Иммерманис, Самбук, Бэл, все такое. И Адамов не стал отрываться. А я оторвался — навсегда. Больше его не читал.
хорошая была вещь, угу. я, правда, не в Юности читал, а книжкой середины 70-х. не помню уже, что за серия была такая, эмблема — лук со стрелой. там же Гонки по вертикали выходили.
Так это, собственно, эмгэшная серия «Стрела» и есть. В ней и все годовые альманахи «Приключения» выходили.