Виктор Конецкий
Конецкого я люблю с детства, с купленного в букинистическом отделе магазина «Глобус» малоформатного сборника рассказов, в котором были в числе прочего несколько историй Петра Ниточкина. Какую-то из них, про невезучего Альфонса, я, помнится, даже порывался рассказать со сцены, когда классе в девятом меня пытались впрячь в плуг концертной самодеятельности. По счастью, эксперимент не случился – а то худо пришлось бы аудитории: я тогда абсолютно не умел медленно читать и медленно говорить, этому меня только Москва научила (о как я страдал).
Виктора же Викторовича я с тех пор выслеживал и собирал где возможно, благодаря изощренности издателей многие повести и рассказы представлены в моей библиотеке полудесятком экземпляров – это не считая выдирок из «Невы» и «Звезды», которые я изящно сшивал под единую обложку. Как всякий на моем месте Плюшкин, я полагал, что коли читаю все подряд и собрал всего возможного Конецкого, то, значицца, и прочитал всего и навсегда. Ан нет, показала каникулярная ревизия. И это было одним из славных моментов затянувшегося праздника.
Короткая ранняя повесть «Завтрашние заботы» о моряке, который встретил любовь, глупо промахнул мимо и отчаянно рванул обратно, легко и беспощадно демонстрирует, что Конецкий смолоду был одним из лучших, умных и честнейших писателей – и обидно недооцененным.
У меня все.