Сочинительский суд

Когда сын учился в третьем классе, ему (и остальным счастливцам-третьеклассникам) задали на дом сочинение на тему "Ты увидел переходящего дорогу дряхлого дедушку — что ты ему скажешь и чем поможешь?" (допускаю, что задание подкреплялось душераздирающей картинкой).
Сын написал сочинение такого примерно содержания: "Если я увижу на дороге старого дедушку, я ничего ему не скажу и ничем не помогу, потому что мама и папа запрещают мне разговаривать с незнакомыми людьми" — и, гад такой, гордо принес 5/5.
Вчера уже другие люди в рамках подготовки к ЕГЭ задали сыну (и остальным счастливцам-одиннадцатиклассникам) на дом сочинение, в рамках подготовки к которому юноша обратился к любимым (и давно знакомым) родителям:
"какие произведения можно привести в качестве примера для сочинения, основная тема которого — что-то типа "без труда не вытащишь и рыбку из пруда" и т д. был чувак ни с чем, но старался, пахал, добивался и добился? желательно те, которые я читал. тема банальная до жути, но чето в голову ниче не лезет".
К тому времени сынишко успел самостоятельно вспомнить "Стрекозу и муравья", а на крупной форме застрял — оттого и устремился к кормильцам. Тут и выяснилось страшное. "Робинзона" и всяких Жюлей Вернов отпрыск, гад такой-2, не читал, как и всяких расправляющих плечи атлантов (он и меня не читал, если кому интересно). Но страшно не это. Страшно, что в школьной программе страны, граждане которой начинают слушать песни про радость созидательного труда еще в эмбриональном возрасте, вроде как совсем нет книг, герои которых подпадают под заявленные требования (читанный сыном мегахит Свердловского книжного издательства «Городок на бугре» подпадает, но в программу не входит – вместе с «Как закалялась сталь» и «Всем смертям назло», что, наверное, к лучшему).
Вернее, такие герои есть – которые стараются, пашут и становятся из ничего много кем. Но в итоге к ним все равно приходят медведь, два генерала или Нагульнов с револьвером, и в лучшем случае садятся на голову.
Перебрав Онегиных с Печориными и Раскольниковых с Базаровыми, вьюнош ненадолго остановился на Штольце, старике Кирсанове и даже Эдмоне Дантесе, — плюнул и решил перескочить с литературки на социалочку: «ну в пример можно реального чувака привести: рос в нищете, но был трудолюбивым и устремленным, и вот сейчас у него уже 16 счетов в 4 странах и т д»
И написал про Ломоносова (хотя я подсовывал Демидовых со Строгановыми – а мог ведь Чингисхана с Тимуром), слухи о нищем детстве которого были изрядно преувеличены, да все равно архетип, вот и нефиг.
А я пошел размышлять про особенности протестанской этики, невиданной в отеческих гробах, и о том, как страсть к интересным книжкам не позволяет претворяться в жизнь неинтересным сюжетам, в рамках которых все пахали-пахали, да и выкопали счастье себе, стране и деткам немножко.

31 thoughts on “Сочинительский суд

  1. А «12 стульев» или «Золотой теленок» чем не подошли?

    Кстати, «Городок на бугре» читал ребеночку с внутренним опасением — вещь местами скользкая в морально-экономическом плане. «Ромка-рамазан» более корректна.

    • Успех для меня все-таки не сводится к вскрытому горлу или дюлям от румынского погранца.
      «Рамазан», я бы сказал, политкорректен. Одно имя чего стоит, а?
      Я ему в детстве письмо в Тюмень писал, как и было велено в конце повести. Не ответил, гад.

      • Это не трудно. С читалкой-то.
        Я же по старинке, с бумаги, начал недавно перечитывать. Временами несколько легковесно, но лучшие книги ещё впереди.

  2. «Как закалялась сталь» замечательная книга, кстати. Попалась она мне в руки в 95-м году — прочитал запоем и увлекла она меня совсем не потому, что лежал в госпитале и ничего более лучшего (и незнакомого) найти в местной библиотеке не удалось. Чумовая вещь!

    • Оно так. Но Михаил Успенский ее, несмотря на глумливость тона, пересказал довольно точно.

  3. Ну а что — у Чингисхана не слабое такое наследство осталось. Есть чем гордиться (:))
    А так, действительно, что-то не слишком много в русской литературе таких вот из себя работящих и (главное!) положительных героев.

  4. Это капиталистическая литература! А мы читали нашу, советскую. Типа «Республика Шкид» или «Моя одиссея» Виктора Авдеева. А теперь пусть Абрамович свою одиссею пишет… А вообще мне Шлиман вспомнился. Но в основном истории с торговым капиталом, а не с промышленным.

    • Из ШКИДа все-таки сверкающего успеха в стандартном понимании не получилось. Я про Макаренко думал, который ШКИД ругал не знай как, но тоже совсем не то. А вот буквальной новеллизации «И плел бы я лапти, и, может быть, скоро уже обогнал бы…» и т.д. — не вспоминается.

  5. «Тут и выяснилось страшное. «Робинзона» и всяких Жюлей Вернов отпрыск, гад такой-2, не читал». Вот тут я прифигел. Это как так вообще?

      • Передай, что я не одобряю. Мальчик! В приличной семье! Не читал Жюля Верна! Или хотя бы Робинзона, хотя бы в пересказе для детей и юношества. ВАЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ

        • Он у Жюля Верна что-то читал, но не про Сайруса Смита. И по-французски чо-то адаптированное вроде.
          Но передам с удовольствием.

  6. Благодарствую, душеспасительно.
    Как всегда, извлёк из тебя мораль, и как всегда, не ту.

    Ребёнок был в восторге от первого абзаца про дедушку старенького. Мерсско ржал.

    • Ради первого абзаца и писалось, чес-гря — чтобы не забыть вдруг вспомнившееся.
      Ты извлек из меня мораль! И я теперь аморален!! Аааа!!!

        • Знаю я, чо вам нужно, стрикулистам.
          Надо наконец кино про химеру посмотреть, хоть узнаю, от какого ужоца ты меня якубы избавил.

  7. я не пойму, откуда вот эти разговоры про успех и 16 счётов? рыбка из пруда — это же просто адекватный результат труда. скажем, обычная зарплата. а по 4 счёта на страну — это, по аналогии, нужно из пруда вытащить по блату трёх кашалотов и одного случайного бегемота. и всем при этом рассказывать, как долго ты копал для этого червей… смешно, ей богу)

    • — Это принципиальный вопрос, Маша, — сурово сказал профессор. — Я,
      мы, наше поколение хочет знать, ради кого мы жили и боролись. В чьи руки
      попадет воздвигнутое нами здание?!
      — А что вы, собственно, беспокоитесь? — поинтересовался я.
      — Любопытно было бы узнать, молодой человек, те принципы, по которым
      вы намереваетесь существовать в обществе, — спросил, в свою очередь,
      Кузнецов.
      — Да принципы самые несложные, — ответил я. — Секрета тут никакого
      нет. Хотелось бы иметь приличный оклад, машину, квартиру в центре города и
      дачу в его окрестностях, хотя бы небольшую. Желательно, чтобы все это
      появилось как можно скорее. Да, еще… Поменьше работать. Согласитесь, что
      работа не самое веселое занятие…
      При этих словах профессор подскочил и зашагал по кухне, бросая на меня
      уничтожающие взгляды. Невозможно описать возмущение, охватившее его. Он
      долго не мог вымолвить ни слова. Остальных членов его семьи мое заявление
      тоже очень озадачило. Меня просто смех разбирал, когда я смотрел на их
      постные физиономии. Кажется, только на Катю вся эта сцена не произвела
      никакого впечатления. Наконец Кузнецов снова уселся за стол и, остановив
      царственным движением руки супругу, норовившую вмешаться в разговор, сказал:
      — Допустим! Допустим, что материальные блага необходимы, и в этом нет
      ничего предосудительного. Но все же надо заслужить их, то есть приложить
      какие-то усилия, и усилия немалые. Никто не подарит вам за красивые глаза ни
      машины, ни дачи. Нужно трудиться, работать, овладевать знаниями. Нужно не
      покладая рук создавать материальные и духовные ценности. Нужно развивать
      производство и двигать вперед науку. Падать от изнеможения и найти в себе
      силы встать после этого. Вот тогда красивый легковой автомобиль станет
      хорошим и заслуженным вознаграждением. Если… Если, разумеется, вы хотите
      получить его честным путем!
      Последние слова он произнес тоном, исключающим всякие сомнения на мой
      счет. Я выждал небольшую паузу, дав возможность профессору сорвать
      аплодисменты бабки, совершенно обезумевшей от восхищения, после чего
      спокойно сказал:
      — Какую мрачную картину вы нарисовали. Тогда уж лучше без машины…
      Лучше пешком ходить, чем падать от изнеможения.
      — Вот! — победоносно завопил Кузнецов. — А иначе, мой юный друг,
      никак, никак, никак не получится!
      — Почему же? — невинно спросил я. — А если жениться? К примеру,
      обольщу вашу дочь, женюсь на ней — и дело, можно сказать, в шляпе.
      Катя прыснула, а ее домочадцы остолбенели. Кузнецов явно не ожидал
      такого оборота.
      — У вас и связи имеются и денежки водятся! — Тут я подмигнул Марии
      Викторовне. — Не захотите же вы сделать несчастною жизнь единственной
      дочери. Прошли те мрачные времена, когда бесноватые феодалы выгоняли детей
      из дому. Найдете же вы возможность и в институт меня пристроить, и потом
      тепленькое местечко выхлопотать, и квартирку купите. Что вам стоит? Напишете
      лишнюю книжку — и готова жилплощадь. — Я сделал паузу, посмотрел прямо в
      глаза Агнессе Ивановне и рявкнул что было мочи: — А?! Агнесса Ивановна, а?!
      Бедная старуха вздрогнула и открыла было рот, но так ничего и не
      сказала.
      — Вон! — закричал профессор. — Вон!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *