А так — нет

«- Ричард, вы представляете, что такое коммунальная квартира? — спросил Магдиев.
Кармайкл немного послушал мычание переводчика, потом признался, что нет.
— Я думаю, что, действительно, не представляете, как несколько семей могут жить в одной квартире, — начал Магдиев, осекся, бросил вороватый взгляд на заметно поплывшего собеседника, секунду помолчал, что-то лихорадочно придумывая, и сказал: — Нет, давайте так. Представьте, что вы в студенческом общежитии делите комнату с другом, даже с братом — с двоюродным.
Кармайкл с явным облегчением согласился представить эту замысловатую картину. Похоже, он был готов представить что угодно, лишь бы не возвращаться к щекотливой теме совместного проживания нескольких семей.
— И однажды, Ричард, — постепенно увлекаясь, давал вводную Танчик, — вы с братом начинаете ссориться — из-за места у окна, или кто дежурит, или из-за книги.
— Или девушки, — подсказал Кармайкл и снова осекся.
— Или девушки, — согласился Магдиев и заулыбался, как дурак. — Так ссориться, что доходит до драки. А брат здоровый, гад, и может тебя порвать как «Комсомольскую правду». Но ты знаешь, что если поддашься сейчас, все, жизни не будет — всегда придется посуду мыть и своих девушек отдавать. И начинаешь биться, tege… Сильно.
Магдиев слегка повел кулаком, показывая, насколько сильно следует начинать биться, и нарушил тщательно выстроенную перспективу кадра — кулак Булкина оказался размером с полголовы Кармайкла. А тот еще слегка съежился, подаваясь в сторону от столь убедительной иллюстрации.
— В общем, брат видит такое дело, и драку прекращает. Ничья. И приходят соседи. Они, пока вы ссорились, вокруг бегали, кричали «Прекратите», водой вас обливали. А теперь, когда все утихло, пришли толпой в вашу комнату, загнали брата под кровать, и говорят тебе: а ты под свою полезай. И теперь, говорят, мы будем вам, глупым таким, говорить, кому когда посуду мыть и кому когда девушку любить. Я так считаю: брат дурак, что под кровать полез. Но это его дело, его кровать и его жизнь. Я не вмешиваюсь. Но сам под кровать не полезу. И незваных гостей в свой дом не пущу. Иначе это не мой дом будет. Через мой труп — пожалуйста, а так — нет.
Повисшей паузе позавидовали бы Василий Иванович Качалов и его знаменитая собака Джим. Летфуллин тихонько оглянулся на традиционно скучного Гильфанова и показал Магдиеву большой палец. Тот не увидел, потому что смотрел на собеседника. Собеседник немного растерянно улыбнулся, потер ладошки и сказал:
— Но это же миротворцы.
— У нас им творить нечего, — ответил Магдиев.»

Прошу прощения за самоцитату.

11 thoughts on “А так — нет

  1. Вот и я думаю, надо было раздать на Украине десяток вагонов автоматов и патронов. И пусть люди сами защищали бы свое право на жизнь и язык. Если не защитили бы — значит, не очень и хотели.

    Почти шучу.

    • Раздавать можно только хлеб. Оружие — нельзя. Кому надо, тот обзавелся давно, кому не надо, ногу себе прострелит — и это в лучшем случае.

  2. Не знаю, жили ли вы в общаге, Шамиль. Я жил. И когда сосед начинал мешать жить мне (в частности — моей жене и дочке) я заходил к нему в комнату (вне зависимости от того, сколько народу у него было и с кем он там решал, кому и когда мыть посуду) и популярными методами объяснял, что так вести себя очень плохо. Сосед был крупным, достойным фрагом, но регулярный пиздюль, вкупе с регулярными поездками в обезьянник, в итоге сделали его покладистым и мирным. Потому что иногда иначе нельзя. Попросту не получается иначе, потому что человеческие аргументы исчерпаны.

    • Тов. Магдиев описывает несколько иную ситуацию. Да и мы, на мой взгляд, находимся в несколько иной ситуации, в рамках которой соседи по комнате, да хоть муж с женой, устраивают лютые, но сугубо внутренние разборки (не захочешь — не услышишь, спать не мешает) на тему «купим шубу или разведемся уже наконец» — и тут соседняя комната выносит им дверь и присаживается на кровать с арматуркой наизготовку. Как бы говоря: вы продолжайте-продолжайте, мы чисто посмотреть, очень уж жена ваша нам нравится.
      Я жил в общаге, и студенческой, и рабочей, пять лет, в конце 80-х — начале 90-х, в довольно гопническом районе. Дверь мне выносили, по голове бутылкой били (один держал, другой бил, раз пять — швов вдвое больше получилось), на разборки типа «а чо ты нашего тронул» или «а не написал ли ты заяву» целой толпой являлись. Стреляли, к счастью, этажом ниже. А вот зачморенный первокурсник на нашем этаже в окно вышел — выжил, но покалечился страшно. Исходя из этого опыта я советую бить всякого, кто пытается вынести вам дверь. Как попало и чем попало. Разбираться и извиняться за шум, недостойное поведение и превышение допустимого предела следует потом. Сперва — бить наповал.
      А шуметь не надо, кто спорит.

      • Да кто бы спорил. Дурачков с ножиком у себя в квартире скручивать приходилось. Благо, что силенок хватило. Мой дом — моя крепость, и это правильно. Но когда лимит предупреждений исчерпан, когда понимаешь, что если сейчас дать слабину, то под кровать загонят тебя, когда не просто шумят, а угрожают твоей семье. В общем, вы же сами знаете, что не все так просто. Ведь если продолжать вашу аналогию с коммуналкой, то можно смело утверждать, что в соседней комнате у нас остался не только «любимый фикус», но и кое кто из родственников, которых в этот самый момент отчаянно прессуют на предмет внеочередного заползания под кровать..
        PS: И да, я не в восторге от наших действий в Крыму. Хохляндия — децтво мое босоногое, и сам я по мамке хохол. У меня там родственники, которые боятся новой власти гораздо больше, чем «вежливых людей» ТМ. Но мне кажется, что сейчас мир — весь мир, в такой ситуации, что иных решений как-то и нету уже. И очень надеюсь, что ситуация, в которой большие игроки берут друг друга на понт, только понтом и ограничится.

  3. Да? А если балкон ещё не давно был твой? И какой-то дурак домоуправ трель подарил его соседней комнате? А у тебя там и фикус любимый, и кресло в котором ты привык летом отдыхать, и кораблики в тазу плавают?
    Только не давно было твоё, родное и раз — не ходи на мой балкон. Пусть обветшал, пусть краска облезла и мне не очень нужен, но он мой, а ты пошел вон!
    Тогда как?

    • Тогда надо честно заявлять, что мы не можем жить без балконов, которые считаем их своими — и начинать войну за возвращение Крыма, а заодно всей Украины с Белоруссией, Прибалтики, Средней Азии, Финляндии, Польши, Закавказья и турецкого Карса. Можно и не начинать, а договариваться о покупке или обмене жилплощади с пристройками. Но залезать на балкон с улицы, пришептывая: «Я тут с картошечкой своей посижу, пока вы не успокоитесь», точно не следует.

      • Да, такую цель ставить надо. Но озвучивать её нельзя официально.
        И первый вариант сейчас невозможен по определению.
        Вспомните реакцию на наши действия в Грузии, когда и юридически и морально мы были абсолютно правы. Наши политкорректные соседи только этого и ждут.
        Идеальным выходом было бы сказать: живите, как хотите. Вы уже большие. Хотите вляпаться — пожалуйста. Вам решать.
        Да, это был бы идеальный выход. Идеальный, если бы точно так же делали и наши «добрые» соседи.
        Но ведь не дадут.
        Понятно же, что сейчас у Украины нет собственного абсолютно независимого будущего. Хотим мы того или нет. Хотят того украинцы или нет.
        Либо они с нами, либо с ними.
        Если отступимся мы, то Украина очень быстро окажется в договоре об ассоциации с Европой. Параллельно начнется проблема с русским населением на востоке и беженцы. Мы это уже проходили с Узбекистаном, Туркменистаном, прибалтикой и прочими, кого оставили в покое. Следом — американские военно-морские базы в Крыму, у самой нашей границы и потеря Чёрного моря. Потом ликвидация трубопровода через Украину и дешевый сланцевый газ из США в Европу. И полная потеря в нас оставшихся союзников. А потеря Севастополя — это ещё удар по самолюбии нации, потеря веры в себя. Севастополь — это символ, как Ленинград, как Сталинград в войну.
        У нас не было выбора. Да, были ошибки, были неверные действия с нашей стороны на протяжении последних 20-30 лет, переросшие критический порог, но сейчас у нас нет выбора.

        Опять же вспомните Югославию.
        Нас не оставят в покое пока не расчленят на десяток мелких государств. У нас слишком много земли, слишком много воды, слишком много леса.

        Помните, как там в ТББ, в конце спора с Будахом:

        БУДАХ: Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

        РУМАТА: Сердце мое полно жалости, — Я не могу этого сделать.

        Ни в коей мере не сравниваю нас с богами, но у нас, правда нет выбора…

        • Мне другая цитата ближе: главное — на Земле. В смысле, у себя в стране. В Якутии дорог почти что и нет, а мы бесплатно их в Ливане строим. Мои вятские родственники зарплате в 5 тыщ рублей радуются, а мы миллиарды гноим, разворовываем и за границу отдаем в прямой или косвенной форме.
          Про милых западных друзей я многое понимаю — процитированная книжка, тащемта, примерно об этом. Но самим-то нам зачем в таких друзей превращаться? Чтобы победить дракона, став драконом? Не бывает.
          Понятно, почему пикейные жилеты из «Однако» и зомбоящика свистят про самолюбие нации, страшный сланцевый газ и ставку на расчленение России — они за это деньги получают. Я искренне не могу понять, почему столько умных людей ту же песню забесплатно поет. Но оспаривать это право не собираюсь, конечно.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *