Во какая няшка «вконтактике» нашлася:
«Дело было в Казани…»
(Шамиль Идиатуллин. Татарский удар. Скачано из Интернета.)
Эпиграфом из Б. Г. начинается роман – и заканчивается цитатой из Крапивина о черном человеке, идущем через грани кристалла и стреляющего в детей – если ему прикажут.
Так что первому эпиграфу надо верить («…дело кончилось плохо»). Хотя интрига, затеянная двумя президентами – Татарии и России (да-да, именно в таком порядке: татарский писатель весьма высокого мнения о соплеменниках, их уме и характере – и, напротив, не слишком льстит самолюбию русских) – заканчивается вроде бы хорошо. Ну, подумаешь, несколько тысяч жертв, разбомбленный Казанский кремль… Зато – конец монополярному миру. В первую очередь Америке.
А чтоб не слишком гордилась.
Не валяй дурака, Америка! И на тебя управа найдется!
…Книги, подобные «Татарскому удару» — очень часто талантливые, кстати говоря – в последнее время появляются в солидном количестве. Книги агрессивные, зачастую шовинистические и, что интересно – отнюдь не оптимистические, несмотря на вроде бы удачное завершение дела для главных героев.
Почему это так – понятно. Симптом осточертелости.
Нам осточертели либеральные (они же «общечеловеческие») ценности, как и сами либералы – будь то американцы, которые учат нас жить, или их проворовавшиеся российские коллеги, от которых уже с души воротит (не потому ли чуткое телевидение столь редко их сейчас кажет народу – что Хакамаду, что Немцова, что, не к столу будь сказано, Ковалева или Новодворскую?).
Нам осточертела политкорректность. Мы хотим негра называть негром, а не афроамериканцем. Мы не понимаем, почему инвалида называют «человеком с ограниченными возможностями» — ведь слово «инвалид» именно это и означает. И мы не верим, что преступность или там терроризм не имеют национальности или религии. Имеют, еще как…
Роман Идиатуллина написан очень неплохо. Не знаю, издадут ли его, — а если нет, то жаль. Прочесть его стоит. Нам – потому что интересно. А действующим политикам – еще и по другим причинам.
В «Татарском ударе», несмотря на его очень определенную националистичность, есть постановка проблемы. И даже попытка ее решения.
Правда, довольно кровавая попытка.
Тут все трогательно — и «не знаю, издадут ли» (при позднем, очевидно, предуведомлении «Книгу-то вроде бы издали»), и тезисы про агрессивный шовинизм и удачность завершения для главных героев, и тот факт, что автор отзыва отрекомендовывается членом редколлегии одного из двух журналов, опубликовавших рецензии на «Татарский удар». Понятно, что никто никому ничем не обязан, всего не упомнишь, не узнаешь и не проверишь, интернет-то он вона какой большой. Все равно очень мило.
Отыщутся ли нынче на Руси такие смельчаки?
В последнее время в солидном количестве, ты чо.
Книги, подобные «Татарскому удару» в последнее время появляются в солидном количестве…
Вот. Умеют же люди походя лягнуть. Профессионализм, чо сказать.
Его не скрыть ни в едином слове.
Агрессивный зачастую шовинист!.. (*обвиняюще тычет пальцем*)
Всех зачастую как могу!
— Вы знаете, как-то во время забастовки мне случилось пробежать один роман. Это не ваш?
— Не знаю, — сказал я. — А о чем?
— Н-ну, я не могу сказать вам совершенно точно… Там было много татар, они разбомбили Вашингтон, и у них был президент, этакий неприятный человек со странной фамилией… Он ещё пил водку.
— Не могу вспомнить, — соврал я. Бедный Танбулат Каримович!
а потому что цензоров на вас нет!
Как-то пришли из холла после фильма. Спрашиваю: «Ребята, что вы смотрели?»
Сережа: — Какой-то детективчик девятнадцатого века.
Вася: — Там один старушку топором зарубил, а тут ее сестра пришла, так он и ее тюкнул…
Хоть кто-то Лизавету вспомнил. Полезный фильм, чо.
а потому что цензоров на вас нет!
Один цензор мне сказал: «Ваш стиль очень удобен для сокращений. Выбрасываешь целые абзацы, а как будто так и было…»
Другой цензор, более умный, сказал: «Моя задача в том, чтобы найти в сочинении вашу главную идею — и вычеркнуть. Тогда получается хорошо…»
Вот более умный — идеальный редактор, хехе.
Уважаемый Шамиль Шаукатович!
Раз уж так к слову приходится — не удержусь и задам дурацкий вопрос по произведению. Вопрос простой — зачем, зачем Гильфанов применил авторучку? Неужели искренне «за всех и за всё»? Остальное вроде понял, этого не понял. Не могли бы Вы приподнять завесу, хотя бы намекнуть, где в тексте рыть для понимания, какую ветку сюжета?
Пользуясь случаем, выражаю искреннюю читательскую благодарность за Ваше творчество! И даже конкретизирую: много лет я для удовольствия перечитываю классические (ранние) произведения А.Г. Лазарчука, каждый раз заново углубляясь в стоэтажные хитросплетения. Чтение Ваших книг доставляет схожим образом. (Надеюсь, получился комплимент, а не что другое ) ).
С уважением,
читатель.
Спасибо.
Вопрос не дурацкий, и всякий читатель имеет право на собственный ответ. У меня версия вот такая — http://zurkeshe.livejournal.com/378293.html?thread=3254197#t3254197 Но она не единственно возможная, понятно.
зачем Гильфанов применил авторучку
Не «зачем», а «почему». Потому что это АВТОР сделал!
(*обвиняюще смотрит, опять же как Порфирий Петрович*)
А вы эту авторучку видели? Вы ее шшупали?
Нет у вас методов против Кости Сапрыкина.
надо сиквел писать, как Конан-Дойла заставили. Там вообще водопад был, и не простой, а рейербахский, и то Холмс взял да и вернулся к Ватсону. А тут какая-то ручка и немножко водки! Я научу. Водка была палёная, с метиловым спиртом (враги подменили, да), минус на минус дал плюс — и опа. Привезли его домой, оказался он живой. И всё заверте…
«Где же у него кнопка?», — бормотал Магдиев, вертя в руках забытый другом чумаданчик.
…и сел играть в «Фоллаут»
И снова с вами передача «Пуск, говорят!»
Ми-ми-ми!
Ня!
Кавай!
Моэ и котеги.
Розовые котеги!
Мсье имеет в виду не то, что я представил? Даже так — не имеет в виду ни одного из образов, галерея которых сейчас заставила лопнуть мое унутреннее око?
Я же не сказал — голубые!
Но подумал, да, да?!
Ну, подумал, ну, получилось так, ну, он сам — первый!
Прокурору роскажыти.
Я отказываюсь это комментировать, тем более на английском.
Зис из э кэт. Зис из э пинк кэт. Зис из э панк кэт.
Но уан лайк-э-райот ворд? Халелуйах!
Ой! Голубой!
(*уточняет*)
Голубое ухо! Голубое брюхо! Голубой чубчик!
Крашеный, голубчик?
А х/ф «Фантазии Веснухина» я с детства презираю.
Голубой, голубой — не хотим играть с тобой!