Ни для кого не секрет, что последние годы я наряду с панком и прочей антинародной музыкой («эти ваши роки бум-бум-бум» в терминологии моей мамы) все активнее проникаюсь музыкой именно что народной (несимпатичной маме и родне, пожалуй, даже посильнее). Причем не просто этника, но этника в первую очередь российская: тувинцы, удмурты, коряки и еще полтысячи народов, племен и суперэтносов. Ну и татары, конечно, куда без них-то.
Слушать это нелегко. Совсем аутентичные ребята, умеющие полтора часа кряду завывать средним потрохом, бия при этом в бубен, воспроизводят все-таки довольно прикладную манеру, направленную на опрокидывание слушателя в полную дурь и изгнание из него, допустим, маленьких фиолетовых червячков. За рулем, да и на досуге, опрокидываться и испускать червячков просто опасно. Беда не только в этом, но и в том, что сильные мелодические (про нарративность умолчу, ибо малограмотен) куски попадаются исчезающе редко.
Ребята продвинутые играют с модой. Соответственно, если изучать этно-достижения последнего тридцатилетия, можно стать знатоком новейшей поп-истории: в 70-е татары открыли для себя синтезатор (и настал копец), в 80-е якуты фигачили хард-рок (лучше не стало), в 90-е уйгуры ушли в глубокое диско (кажется, добровольно), в нулевые все на свете освоили хип-хоп, лаунж и космополитичный подход к аккомпонементу (и размазались по столу). Космополитизм-то я выношу, а попсу нет. Не понять того груздю, и от этого грустю.
То есть несколько имен, относящихся именно что к разряду рОдных космополитов, наловить удалось (Зуля Камалова моя разлюбезная, Саинхо Намчылак, Kampec Dolores, в меньшей степени Ооржак, Хатылаевы и «Хуун Хуур Ту» — не говоря уж о разнообразных веселых финских и ирландских придурках). Но задача-то была другой. Хотелось найти исконное звучание, правильное и пронзительное, как у колыбельных или родительских присказок типа Ayu balasi. А оно не находилось.
Теперь нашлось. Совершенно случайно и там, где не ждали.
Два месяца назад я купил в Иркутске пиратский диск Music of Shamans, собравший шесть выпущенных в Европе альбомов, два сольно-полузвездных (как раз Ооржак с Хатылаевыми), остальные как бы аутентичные сборники монгольских, сибирских и инютских напевов. Теперь этот диск из вертака не вынимается.
Потому что там она и нашлась — четвертая песня альбома, названного по-французски «Шаманские и обрядовые песни из бассейна Амура». Я, конечно, полез выяснять и обнаружил, что никакие это не шаманы, и даже не аутентичные старушки, заждавшиеся галльского фольклориста в простывшей яранге. Это такой народный нанайский ансамбль «Сиун», созданный полвека назад в амурской деревне Ачан Валентиной Киле и с тех пор ставший одной из главных звезд дальневосточного фолка (гастроли в Москве, Европе и Америке и т.д.).
И это здорово. Потому что «Песня об урожае», вполголоса, но с душой исполненная самой Киле и нынешней руководительницей ансамбля Ниной Гейкер — предельно правильная штука, как, не знаю, нетронутое червем спелое яблоко, детский рисунок солнышка или месяц в небе. Я не спорю — может, песенка так ровно легла на мою плоскую душу из-за примитивности или там схожести до степени смешения с татарским мотивом — как, впрочем, и с пионерской народной песенкой «Если вы утонете, вы ко дну прилипнете».
Как говорили девочки в фильме «Хрусталев, машину»: «А нам надо!»
Аргала ни очасын. Что бы это ни значило.
(Еси чо, песенка тут, четвертая сверху. Первые три тоже замечательные, остальные лучше не слушать).