«Камера строит мир»
Сокращенная версия опубликована в журнале «Власть» 18 февраля 2008 года
Верность ленинским принципам позволила российским кинопромышленникам протянуть руку помощи Голливуду и показать миру единственно верный путь из конфликта цивилизаций. Дальше будет еще смешнее, уверен обозреватель «Власти» ШАМИЛЬ ИДИАТУЛЛИН.
Спасти лейтенанта Денглера
21 февраля стартует российский прокат голливудской военной драмы «Спасительный рассвет» («Resque Dawn»), интересной целым букетом особенностей. Это самый крупнобюджетный проект живого немецкого классика Вернера Херцога. Это редкий для XXI века, хотя и не последний, наверное, пример картины о вьетнамской войне – поданной не как всесожжение под «Полет валькирий» или, наоборот, лихое продирание элитного отряда сквозь армаду врагов, а как суматошная беготня голодных испуганных людей по душным джунглям. Это реальная история маленького немецкого мальчика Дитера Денглера, который весной 1945 года увидел в окошке пикирующий бомбардировщик союзников, выжил, решил непременно стать пилотом, вырос, переехал в Америку, пошел добровольцем в ВВС, научился летать, был сбит над Лаосом в ходе первого же боевого задания, выжил, попал в плен к вьетконговцам, выжил, пять месяцев организовывал побег, расстрелял охрану, почти месяц блуждал по джунглям, пытаясь докричаться до порхавших мимо вертолетов, сбросил вес до 40 кг (при нормальных 73), выжил, был счастливо спасен и водил гражданские самолеты до самой смерти. Это почти уникальный случай художественного римейка документального фильма «Маленькому Дитеру нужно летать», 10 годами снятого тем же режиссером. Это пример беспощадно ответственного отношения к актерскому ремеслу: вполне уже взошедшая звезда Кристиан Бейл, прославленный последним «Бэтманом» и «Престижем», в ходе съемок в совершенстве освоил немецкий акцент, съел под камеру несколько пригоршней жирных копошащихся личинок, загрыз змею и похудел до бухенвальдского состояния – на 25 кг (Херцог, из солидарности, на 14). Но главное, это первый большой голливудский фильм, не просто снятый при российском финансовом соучастии, но избавленный этим соучастием от верной погибели.
Спасла «Спасительный рассвет» Thema Production, люксембургская дочка компании “Системы масс-медиа”, входящей в АФК «Система». Thema сделала себе имя, вложив недостающие $2 млн (восьмую часть бюджета) в «Матч-пойнт» Вуди Аллена, оказавшийся коммерческим хитом ($85 млн в мировом прокате). Продюсеры «Спасительного рассвета» запросили вдвое больше — и честно признались, что без российских денег проект просто закроется. По словам главы Thema Михаила Дунаева, “мы сократили бюджет, внесли коррективы в сценарий и только на этих условиях согласились дать им денег”.
Фильм стал самым успешным детищем немецкого гуру независимого кино, несмотря на то, что в США вышел малым экраном (аж в 6 кинотеатрах) — на начало февраля мировые сборы «Спасительного рассвета» достигли $6,8 млн. Естественно, этих денег было бы недостаточно даже для того, чтобы отбить $4 млн вложений Thema Production, ни, тем более, чтобы окупить общий бюджет проекта, который продюсеры оценивали в $8-10 млн (хотя иногда срывались и говорили о $28 млн). Однако сопродюсер фильма Дунаев уверяет, что российские вложения окупились. Не солидными поступлениями от продаж фильма на DVD ($16,5 млн только в США), а за счет удачной продажи североамериканских прав на прокат «Спасительного рассвета» монстру Metro Goldwin Meyer. Неофициально сделка была оценена в $10 млн, часть которых немедленно пошла на погашение обязательств перед Thema, документально оформившей преимущественное право на все доходы.
Российский прокат «Спасительного рассвета», наверное, сильно кассу не пополнит — тем более после триумфального прохода по экранам последнего «Рэмбо», раскрывающего тему вызволения из индокитайского племени в куда более головодробительных выражениях и деталях. Однако пристального внимания заслуживает сам факт съемки американского фильма про колониальную войну на российские деньги и под российскую диктовку. Слова о редактировании сценария компанией Thema можно понимать по-разному, примечательно, однако, что про СССР или коммунистов в картине не сказано ни единого скверного слова, а, допустим, червями вьетконговцы кормят пленных не из вредности, а оттого, что больше нечем: рисовые поля выжжены американским напалмом.
При этом фильм Вернера Херцога аккуратно вписывается в любопытную тенденцию Осенью в «России, странах СНГ, США, Канаде и Африке» состоится премьера фильма российского режиссера Юрия Грымова «Чужие», рассказывающего о том, как плохо должно быть американцам, влезающим в чужую драку.
Свой среди чужих
Проект Грымова весьма амбициозен: главные роли пятерых американцев исполняют пять американцев, представленные как повсеградно награжденные партнеры Ричарда Гира с Чаком Норрисом, фильм снимался в основном на английском (при незначительном участии арабского и русского), съемки проходили в Египте и Марокко и отличались повышенной концентрацией живой силы (только в арабской массовке было 100 человек) и разнообразной техники, в том числе взорванной. Вдумчивый подход Грымова к кинопроизводству обернулся неприятностями: египетская таможня, ознакомившись с декларацией, согласно которой в страну ввозятся автоматы Калашникова, финки и противопехотные мины, арестовала и багаж, и самого режиссера. Вызволение киношников, реквизита и камер растянулось на неделю. Инцидент стал одним из двух поводов для официальной утечки информации о съемках «Чужих» и вообще существовании проекта. Второй повод дало декабрьское завершение съемок, об окончании которых рассказали государственные СМИ. «Чужие» засекречены на полном серьезе: с членов съемочной группы взяты расписки о неразглашении сюжета, бюджет (оцениваемый экспертами в те же $8-10 млн) и инвесторы картины не раскрываются.
Исходные данные пока не позволяют надеяться на сенсационный успех картины. В России хотя бы сработает совпадение русского названия с достославными «Чужими» (хотя сам Грымов, презрев категорию числа, предпочитает проводить параллель не с ураганным боевиком Джеймса Камерона, а с выматывающим триллером Ридли Скотта) или имена Виктора Бычкова и Алексея Полуяна, сыгравших небольшие роли. Но не стоит забывать о провале предыдущих кинорелизов стильного режиссера («Му-му» и «Коллекционер»). Востребованным у зрителя оказался только сериал «Казус Кукоцкого» — но его отличала сильная литературная основа, топовые актеры и массированная поддержка НТВ.
В мировом прокате фильм будет называется «Strangers», что махом убивает перекличку с «Aliens» и не порождает очевидных аллюзий с хитами Фрэнка Синатры («Strangers In The Night») или Джима Моррисона («People Are Strange»), тем более романом Роберта Хайнлайна («Stranger In Strange Land») – зато позволяет легко перепутать грымовских «Чужих» с полудесятком «Strangers», выданных мировыми синематографами за последнюю пятилетку. Подманить зрителя звездами картина также не сможет: в мире, к его прискорбию, не знают ни лесничего Кузьмича, ни милицейского маньяка Журова. Не знают и исполнителей главных ролей — честных трудяг телесериалов и бродвейских подмостков, в крупнобюджетном кино не поднимавшихся выше эпизодика без слов, гордящихся премией венгерского киножурнала (как канадская венгерка Кэтлин Гати), зато с этого года активно педалирующих в своих резюме съемки у популярного российского режиссера и владение русским языком. Примечательно, что Скарлет Макалистер одновременно с «Чужими» сыграла в российском боевике «Монтана», посвященном трудной жизни раскаявшихся русских бандитов в США – и теперь в послужном списке актрисы есть уже две главных кинороли. А в персональном блоге Макалистер написала, что после съемок в «Чужих» гордится тем, что американка, так же сильно, как любит русский народ и культуру.
Такая оценка довольно интригующе сочетается с сюжетом. В пораженную гражданской войной арабскую страну прибывают с благотворительной миссией пятеро врачей, представляющих собой репрезентативный социальный срез американского общества (молодая семейная пара, решительная леди бальзаковского возраста, гей-интеллектуал и негр-мачо). Освоившись на местности, американцы принимаются деловито прививать свои взгляды на жизнь, моральные и материальные ценности местному населению, а также российским миротворцам, отчего становятся жертвами не только банальных по местным меркам терактов, но и мордобоев с изнасилованиями, смахивают с себя позолоту цивилизации, берутся за оружие и широко демонстрируют звериную сущность, становясь объектами всеобщей ненависти и презрения.
Фабула требует, конечно, фольклорного слогана, призывающего не использовать свой устав в чужом монастыре, особенно если это не монастырь, а то ли базар, то ли партизанский лагерь. Но опытный рекламщик Юрий Грымов миновал банальную колею: постер фильма, украшенный рыжевласой Макалистер, гласит: «…ты сыта и неопасна…» В газетном интервью режиссер высказывался куда доходчивее: «»Чужие» — это модель современного мира. Я считаю, что в этой модели существуют арабы, американцы и русские… Я вообще считаю, что весь этот конфликт между американским и арабским миром снивелируют именно русские. Есть у нас, как мне кажется, такая миссия. Может быть, дело в том, что мы многонациональная страна и знакомы со всеми вытекающими отсюда проблемами. Может быть, прав Достоевский, и Россия действительно ближе к Богу. По крайней мере, мы неформально мыслим и действуем».
По чистому, видимо, совпадению обрисованные Грымовым перспективы русского миссионерства в среде нерусских миссионеров удивительно рифмуются с идеей, озвученной не так давно по похожему поводу: «Только Османская империя может навести порядок в Ираке». Это слова одного из персонажей главного турецкого блокбастера «Долина волков. Ирак» (Kurtlar vadisi. Irak), потрясшего мир истовостью, с которой главный союзник США на Ближнем и Среднем Востоке обмозговывает действия Америки, иракскую разруху и варианты собственного вмешательства в то и другое.
С волками жить
«Долина волков» начиналась как сериал, который в кратчайшие сроки стал для турецкого народа культовым, как для нас «Семнадцать мгновений», «Место встречи», «Бригада» и, прости господи, «Татьянин день» вместе взятые. С января 2003 года в течение трех лет улицы от Стамбула до самых окраин вымирали, едва начиналась очередная серия, дети играли исключительно в Полада Алемдара, а отдельные деревни устраивали ритуальные похороны его погибших сподвижников. Алемдар – это оперативный псевдоним засекреченного агента спецслужб Али Жандана, который, вернувшись из затяжных командировок в Косово и Боснию, изменил внешность, внедрился в турецкую мафию, спустя три трудных года возглавил ее и принялся уничтожать — под самый иноземный и масонский (без преувеличения) корень. В Алемдара — мастера боевых искусств и стрелка из всего на свете, бегло говорящего на английском, французском, арабском, курдском и русском (именно в такой последовательности) языках — влюбилась вся страна, легко простившая новому герою и небрутальную пухлощекость, и невиданную отмороженность: до «Долины волков» положительный турецкий телегерой все-таки глотки отрицательным не резал – во всяком случае, крупным планом. К 2006 году сериал, купленный уже азербайджанским и казахским каналами, окончательно вышел на международный уровень: в последних сериях снялись Шарон Стоун и Энди Гарсиа. И продюсеры поняли, что только Полад Алемдар может смыть пятно позора, жгущее национальную память с 4 июля 2003 года (некстати отметим, что именно на 4 июля назначил побег патриотично настроенный лейтенант Денглер из «Спасительного рассвета»). В тот день представители американского контингента в Ираке подвергли союзников зверскому унижению: окружили турецкий штаб, разоружили спецназовцев, получивших приказ не сопротивляться, вывели командиров с мешками на головах и трое суток продержали под арестом. По итогам расследования Вашингтон и Стамбул выразили сожаление по поводу «Инцидента с мешками», но турецкому общественному мнению это показалось недостаточным – тем более, что один из арестовывавшихся офицеров, не вынеся позора, застрелился.
Но, по идее создателей «Долины волков. Ирак», перед смертью он отправил письмо старому другу Поладу. И Алемдар с двумя помощниками отправился мстить.
Диверсанты намеревались подвергнуть аналогичному унижению главного американского гада, которого сыграл Билли Зейн, провинившийся еще в «Титанике», когда стрелял в Леонардо ди Каприо, а попал в дно корабля, от чего тот, видимо, и потонул. Однако герой Зейна не позволяет ни приодеть, ни взорвать себя, остроумно прикрывшись невинными детишками. Удрученные турки удаляются, и начинается взаимная охота на фоне иракской войны. И вот этот фон наиболее интересен – тем более, что под него кино и затевалось.
По версии авторов фильма, США вторглись в Ирак не ради демократии, нефти или свержения ненавистного Саддама. Единственная цель, которую преследуют американцы — получить доступ к большому количеству физически здоровых людей, из которых можно ежедневно вырезать почки, сердца, желудки для отправки в клиники США, Израиля и Европы. Таким образом, американцы из «Долины волков», по сравнению с которыми каратели СС кажутся благородными гусарами, четко рифмуются с какими-нибудь марсианами, прибывающими на Землю с исключительно людоедскими целями. Правда, выстроить с местным населением нормальный товарообмен «Почки в обмен на продовольствие» эти садисты не способны. Они могут лишь расстреливать свадьбы, убивать детей, вырезать женщин и травить собаками стариков (вторая голливудская микрозвезда фильма, Гэри Бьюзи, играющий еврейского доктора-трансплантатора, устраивает герою Зейна натуральную истерику на тему «Прекрати портить мое сырье»). А местные арабы, туркмены и тем более курды не способны противопоставить этому ничего серьезнее червленых ножиков и бессмысленных самоподрывов. И только посланцы Османской империи — в общем, цитата уже приводилась.
«Долина волков. Ирак» стала самым дорогим и самым прибыльным фильмом Турции: бюджет оценивается в сакральные $8-10 млн, сборы в национальном прокате — $20,5 млн. Еще $2,8 млн картина заработала в Германии, где ее пытался посмотреть каждый из 2 млн осевших в стране турок. Удалось это не всем: против «антиамериканского, антиевропейского и антисемитского» фильма выступили представители НАТО, еврейских общин и ряда муниципалитетов, под нажимом которых прокатчики предпочли свернуть прокат досрочно. По схожим причинам, видимо, не случилось показа в СНГ, Америке и большей части Европы – хотя продюсеры возлагали особые надежды как на уже прикормленные сериалом Азербайджан с Казахстаном, так и на Россию, известную особой нежностью к США. Забавно, что и российская, и американская премьеры все-таки состоялись – турецкий блокбастер демонстрировался на мусульманских фестивалях, прошедших в июле и сентябре 2006 года в Сан-Франциско и Казани.
Впрочем, мировой прокат «Долины волков» продолжается и летом все-таки дойдет до Америки – правда, Южной: 19 июня случится вдруг аргентинская премьера. Туркам, правда, это уже не слишком интересно: за два года брэнд наполнился куда более скандальным содержанием. 8 февраля прошлого года в эфир вышла первая серия нового телепроекта «Долина волков. Террор», который через час после премьеры был запрещен турецким Гостелерадио. По официальной версии, за обилие насилия, по неофициальной – из-за идеологической вольности создателей сериала, отыскавшей истоки терроризма не там, где положено. По этому поводу даже проводились соцопросы, по масштабности сопоставимые с референдумом (сторонники запрета победили с минимальным отрывом). Два месяца спустя благополучно стартовал показ переформатированной версии сериала «Долина волков. Засада», в которой Алемдар берет под ноготь не разжигающих терроризм чиновников, а много о себе возомнивших олигархов. Такой противник возражений у властей не вызвал – к естественной радости зрителей.
То, что Ленин прописал
Евроамериканское возмущение по поводу лютости «Долины волков. Ирак» турецкая общественность встретила с иронией. Ведь создатели фильма не позволили себе абсолютно ничего сверх того, что регулярно и добросовестно выдают в промышленных масштабах евроамериканские фабрики грез: достаточно вспомнить кинооблик среднестатического араба (мусульманина) – и способ, которым он смахивается с целлулоидной поверхности. От российской кинопродукции турецкий блокбастер отличается куда сильнее. Да, герои благородны и брутальны, женщины красивы и беспомощны, любовь несчастна, а финал радостен со слезами на глазах, как и в большинстве отечественных экшн-муви, обремененных внешнеполитической функцией. Но отечественные кинематографисты, по крайней мере, в эпоху цветного кино, американцев и иных вероятных противников в каннибализме не обвиняли. Вообще врагами в наших фильмах всегда были либо предатели, либо сумасшедшие маргиналы, от которых Вашингтон открестился – как, например, в достопамятном «Случае в квадрате 36-80», вообще-то призванном симметрично ответить на оголтело антисоветский «Рэмбо 3». Асимметрия, похоже, танцевала еще от сталинского принципа «Гитлеры приходят и уходят, а великий немецкий (американский) народ остается».
Наступившая эпоха советского ренессанса вернула российскому кинематографу верность не сталинским уже, а ленинским принципам. Речь не о достопамятной цитате про важнейшее из искусств – тем более, что она известна только по пересказу Анатолия Луначарского, и не самому безупречному: согласно популярному апокрифу, в оригинале речь шла о паре «кино и цирк», единственно доходчивой «для малограмотного пролетариата и вовсе неграмотного крестьянства». Речь о надиктованных в январе 1922 года «Директивах по киноделу», в которых Ленин настаивал на том, что советский кинопроцесс должен стоять на двух китах:
«а) увеселительные картины, специально для рекламы и для дохода (конечно, без похабщины и контрреволюции) и
б) под фирмой «из жизни народов всех стран» — картины специально пропагандистского содержания, как-то: колониальная политика Англии в Индии, работа Лиги наций, голодающие Берлина и т. д. и т. д.»
Далее Ильич предлагал «…Предоставить право предпринимателям увеличивать число номеров и вводить новые, но с непременной цензурой Наркомпроса и при условии сохранения пропорции между увеселительными картинами и картинами пропагандистского характера под названием «Из жизни народов всех стран», с тем чтобы промышленники были заинтересованы в создании и производстве новых картин. Им должна быть в этих рамках дана широкая инициатива».
Очевидно, «Спасительный рассвет» с «Чужими», посвященные проблемам колониальной политики и голодающих Берлина (правда, Дитер Денглер родился не в Берлине, а в Вильдберге, земля Баден-Вюрттемберг, но это уже мелочи), идеально отвечают ленинским требованиям. Как, впрочем, отвечают их первому пункту едва ли не все успешные отечественные картины (за минусом похабщины).
Ленин, как и современные продюсеры, исходил из того, что спецпропагандистский фильм под фирмой «из жизни народов всех стран» не может быть развлекательным и доходным. Вождь, очевидно, полагал, что издержки покроет мировая революция. Продюсеры, похоже, закладываются не на революцию, а немножко на успех в западном прокате, но главным образом – на создание культурно-политического пространства, в котором по джунглям и пустыням мечутся американцы, вьетнамцы, арабы, европейцы и прочие далекие от Бога народы – а россияне со снисходительной жалостью наблюдают издали за мельтешением и в самых острых случаях осторожно выгоняют заигравшихся недорослей из лесничества – или, например, помогают мудрым словом. Надежды на рекордные сборы в кинотеатрах первого мира явно никогда не сбудутся. Зато утолщение подобного культурного слоя позволит России проще относиться к тому, что ее мирные инициативы и многополярные схемы игнорируются формально мыслящими безбожниками – ведь ответить им можно будет с помощью высокохудожественного кинофильма, который останется в памяти человечества гораздо дольше постылой реальности.
Правда, турецкий опыт указывает на возможность симбиоза двух ленинских пунктов – с дальнейшим внедрением киношных технологий в настоящую жизнь. «Долина волков. Ирак» – однозначно спецпропагандистский, при этом развлекательный и высокодоходный продукт как внутреннего, так и внешнего назначения из жизни народов всех стран, после, а не до появления которого Турция принялась особенно жестко и без оглядки на США и НАТО действовать в иракском Курдистане.
При этом Турция, в отличие от России, однозначный союзник США в Ираке и много где еще. При этом население и ВВП Турции вдвое меньшее российского, а уровень экономического роста сопоставим – безо всякой нефти и газа. При этом Турция поставляет в Россию продукцию высокого передела в обмен на сырье, а не наоборот.
Эти соображения не заставят Россию учиться у Турции жесткости внешнеполитических действий, а не заявлений – и уже тем более развитию перерабатывающих отраслей или там уважению к курортным халдеям, скверно обслуживающим наших отдыхающих. Потомки Ататюрка могут обогатить отечественного производителя куда более актуальным стремлением вкладываться не в арт-хаусные экзистенциальные драмы о чужаках в чужой стране, а снимать блокбастеры про то, как наши вломили вероятному противнику по самое не горюй. Чтобы деньги на сиквел «Спасительного рассвета» получала не американская, а венесуэльская компания, а русские миротворцы в отечественном варианте «Чужих против Хищника» вытаскивали несчастных местных жителей из ребристых гортаней американцев, а не наоборот. Конечно, завоевать внешние кинорынки это не поможет — зато сулит множество не менее увлекательных последствий.
Со временем мы увидим, чьи заветы, Ленина или Ататюрка, выглядят убедительнее.
