«Иван Васильевич меняет историю»
«Власть», 10 апреля 2006 года
(здесь публикуется в авторской версии)
Какое, милые, тысячелетье
Президент России Владимир Путин и астраханский губернатор Александр Жилкин договорились о том, что в первой половине апреля в Астрахань приедет министр экономразвития Герман Греф, возглавляющий оргкомитет по подготовке 450-летия города. Корреспондент «Власти» Шамиль Идиатуллин попытался додуматься, из одного ли кокетства юбиляры скостили себе не то 100, не то 1300 лет разнообразного существования.
В минувший понедельник губернатор Астраханской области Жилкин рассказал общественности о том, какие поручения дал ему накануне Владимир Путин. Поручения не касались формулировок запроса о доверии, как ожидали оппозиционные конспирологи. Не свелся разговор и к сохранению осетровых, как надеялись измученные нехваткой черной икры экологи. Владимир Путин поддержал стратегию социально–экономического развития региона и план мероприятий, связанных с 450-летием Астрахани.
Славный юбилей будет отмечаться в 2008 году. По этому поводу существует специальный указ президента и оргкомитет во главе с Германом Грефом.
В этом нет ничего странного. Аналогичные указы Владимир Путина подписывал, когда страна и весь цивилизованный мир вместе с нею готовились, допустим, к 300-летию Санкт-Петербурга, 750-летия Калининграда и 1000-летию Казани. А по меньшей мере с исторической точки зрения Астрахань достойна высочайшего внимания ничуть не меньше татарской столицы. Два волжских города соседствуют не только на географической карте европейской части России, но и в учебнике средневековой истории. Оба этих города были столицами крупных феодальных государств, названных в их честь – Казанским и Астраханским ханствами. Ханства возникли с 20-летним разрывом на обломках Золотой орды, существовали сотню лет и были практически одновременно сокрушены ее западным протекторатом.
Неувязочка получается. Казанское и Астраханское ханства являются едва ли не однояйцевыми ровесниками, в то время как их исторические столицы, по крайней мере, с точки зрения Владимира Путина, во времени трагически не совпадают. Казани 1000 лет, а Астрахани – 448.
Можно, конечно, предположить, что ханство, расположенное поближе к Каспию, получило название в относительно недавние времена. А полтыщи лет назад столица у нее была другая, называлась иначе и вообще находилась в нескольких птичьих перелетах от нынешнего места дислокации губернатора Жилкина. Таким образом, тот факт, что Астраханское ханство окончательно пало и официально пришло под руку Иоанна Васильевича в 1556 году, а Астрахань возникла 2 года спустя, является не загадкой природы, а социолингвистическим казусом.
Увы, все источники дают совсем иной ответ на этот вопрос и утверждают, что Астрахань как город (Ас-тархан либо Хаджи-Тархан) возникла в XIII веке.
Тогда можно предположить, что проблема таится в разнице подходов дореволюционных, советских и современных ученых. Например, возраст Казани до революции интересовал разве что городского главу, накануне XX века собиравшегося отметить 500-летие, в советские времена трудовой стаж столицы орденоносной ТАССР вырос на 300 лет, а с победой суверенной демократии — еще на 200 лет. В итоге большинство историков исходит из того, что никакая татарской столице не тыща лет, но надо было как-то пойти навстречу второму по величине народу России и одному из самых заметных региональных лидеров – чтобы ни влево, ни вправо не уходил. Нам не трудно, а ему приятно. Пусть тешится. А с Астраханью, мол, тешить некого – сухой язык цифр. Кто у нас третий лишний?
С этим непонятки. Советским выкладкам веры нет — а они исходят из того, что «Первые известия об А. относятся к 13 в., когда среди татарских поселений упоминается д. Аштархан (Аджитархан и т.п.) на правом берегу Волги, в 12 км от современной А. Находясь на перекрестке караванных и водных путей, А. быстро превратилась в крупный торговый город. В 1459-1556 — главный город Астраханского ханства.» (БСЭ).
Ладно, плюнем в лицо тоталитарным историкам с их большим ученым Сталиным и пойдем в светлые дооктябрьские времена. А там все совсем плохо: Брокгауз и Ефрон сообщают: «Астрахань, губернский город на острове дельты Волги, в 90 верстах от Каспийского м. Прежняя А. находилась на 8 вер. выше по Волге и существовала вероятно еще в III в., в XV в сделалась столицей особого царства, играла роль в сношениях Европы с внутрен. Азией; сюда на ярмарку венецианцы привозили свои товары.»
Получается, что Астрахань имеет все основания отметить не только 450-летие в 2008 году, но и (год спустя) – 550-летие. А в любой удобный момент – 1800-летие.
Очевидно, что под 550-летие Москва бы дала больше денег, а на 1800-летие – гораздо больше. Да и не только Москва. Ни один чиновник упустить такого шанса не должен был. Но упустил.
Признать это нестыковкой или, хуже того, ошибкой, решительно невозможно. У нас хуже того не бывает – работа у нас не такая, чтобы ошибаться. Стало быть, мы имеем дело не с ошибкой и не с добросовестным заблуждением, а с осознанной необходимостью.
Хорошо, плюнем и на фалды жандармским прихвостням и поищем истоки осознания в авторизованных данных – например, на официальном сайте Астрахани. Где сказано: «Астрахань — старейший город Нижнего Поволжья, входит в число 115 городов РФ, признанных исторически ценными. В районе, где находится Астрахань, издавна располагались городские поселения, через которые шли торговые пути персов и арабов. На протяжении нескольких столетий здесь, несмотря на разрушения, постоянно возникали города хазар, половцев, монголо-татар. Первые письменные известия об Астрахани относятся к 13 в., когда среди татарских поселений упоминается д. Аштархан (Аджитархан, Хаджи-Тархань, Хазитархань, Цытрахань или Зыстрахань и др.) на правом берегу Волги, в 12 км от современной Астрахани. По мнению некоторых исследователей, близ современного города размещался Итиль — столица хазарского каганата, разрушенного князем Святославом в 965. В 1395 Астрахань сожжена войском Тамерлана. В1459-1556 Астрахань главный город Астраханского ханства. Окончательно город занят русскими войсками и присоединен к Русскому государству в 1557. Основание современной Астрахани положено сооружением в 1558 новой деревянно-земляной крепости на высоком Заячьем, или Долгом, холме, омываемом Волгой и ее рукавами».
Вот, стало быть, в чем дело. Начинается земля, как известно, от кремля – и отечественная традиция принципиально заводит метрику на город в тот момент, когда тот обзаводится кремлем либо схожей крепостью.
Увы, если это и принцип, то им поступаются постоянно. Достаточно вспомнить, что Москве 859 лет – а ее кремлю не то не 9, не то на 179 лет меньше (если, соответственно, считать от закладки пограничной крепости Юрием Долгоруким на Неглинной, либо от строительства Успенского собора). Если недостаточно, то укажем на Нижний Новгород, считающий датой своего рождения 1221 год – при том, что первая каменная крепость, Дмитровская башня, была построена через полтораста лет, а Кремль нижегородцы придумали вообще в 1500-м. А Суздаль указывает датой рождения 1024 год, первое появление в летописи – при том, что кремль, вернее, земляные укрепления вокруг первого собора, появились век спустя.
И остается единственный ответ на астраханскую загадку: дорусская история города не идет в зачет только и именно потому, что она нерусская. А квота празднования нерусских городов начисто выбрана в прошлом году.
Во-первых, Казанью. Примечательно, кстати, что унаследование татарской столицей 1000-летнего прошлого вызвало массу споров, издевок и нареканий. Резкое омолаживание Астрахани не заинтересовало никого. Тут могут быть разные версии, но очевидна одна – самоуничижение не грех. Выше главной колокольни строить нельзя. Если есть Москва, Суздаль и Владимир, какая может быть Казань? Ну ладно, может – одна. Потому что татары, Шаймиев, все такое. Но допустить возвеличивание еще одного нерусского города, да еще с арабским следом… Может, нам еще ваххабизм официальной верой признать?
Во-вторых, Калининградом. Летом прошлого года тот же Герман Греф в качестве главы оргкомитета счастливо довел балтийский город до юбилея. До 750-летнего, а не 60-летнего, как можно было ожидать, опираясь на астраханский опыт. И из истории этого города не изымались инородные части. Хотя, возможно, организаторы исходили из того, что Тевтонский орден и король Пржемысл II Отакар заложили град во славу русского оружия и сразу назвали населенный пункт в честь не всесоюзного старосты, конечно, а горькой ягоды, обильно растущей на Королевской горе. Соответственно, и наш великий соотечественник Иммануил Кант там, в дюнах Калининградщины, смотрел в звездное небо почти как Андрей Болконский – и формулировал такие родные нашему уху и духу строки про нравственный закон внутри нас.
Потому что немцы да прусы – это наши люди. А татары, да непонятные ханты-манси, да безымянные финны, давшие Москве кучу топонимов, от самой «Москвы» до какой-нибудь «Битцы» – они не наши. Их история никому не интересна и освоению не подлежит. Мы же не западноевропейцы какие, которые тупо смотрят себе под ноги и считают это изучением корней. Нам ближе американский подход, не предусматривающий повсеместного зазубривания истории покоренных территорий. Американская история ведется не с ацтеков и семинолов, а с Mayflower, счастливо продолжается той единственной Гражданской, после которой Северная Америка оказалась зоной, свободной от ужасов войны, а за пределами этой благословенной земли американцы только побеждали. Странно было бы ожидать иного подхода от народа, названного в честь колонизатора-открывателя и знающего о коренном населении только пару фактов – много пьют и снимают скальпы.
Вот и в России, вопреки Гайдаю с Булгаковым, Иван Васильевич меняет не профессию. Он меняет историю и отношение к ней. В России школьников язык упорно доводит до киевского дядьки – ведь до сих пор в качестве истории родного края преподается киевская хронология. Именно родным краем Министерство образования считает Киев для жителя Тюмени (столица Сибирского ханства), Чердыни (столица Перми Великой) и Пелыма (единая столица Пелымского, Кондинского и Табаринского княжеств).
И Минобраз не одинок и не покинут. С ним многовековая традиция, и с ним указы президента.
Это не плохо. Это не хорошо. Это просто, говоря маркетинговым сленгом, проблема позиционирования.
Есть два базовых варианта определения курса и правки под него прошлого.
Скажем так, федеративный: нас много, мы говорим на разных языках и веруем по-разному, но в главном мы едины – и в этом единстве множеств наше богатство, и каждая часть множества нам дорога и родственна. И так будет и впредь.
И, скажем так, унитарный: один народ, один язык, одна вера. Кто к нам придет, забудет свою историю, язык и веру – но станет частью нашей боевой единицы. Кто не с нами, тот трех дней не проживет.
Юбилей Астрахани демонстрирует, какой из вариантов выбрала Россия.
