Д
«Двенадцатая рапсодия Листа «
Виталий Данилин
Теперь, конечно, странно, что Виталий Данилин успел первым. Тема-то лежала на поверхности. Все знают, что ретро-детектив популярен, особенно подсаженный в конец 19-го века. Все знают, что круг сыщицких персонажей в таких детективах досадно узок и обновлению уже не подлежит: все новые герои будут клонами Путилина, Фандорина или Холмса-Пуаро-Дюпона. Все знают, что ссылка в Российской империи всегда была мероприятием сдержанной чудовищности: даже во глубине сибирских руд жизнь искрилась не по-детски, чего уж говорить о стене Кавказа и поволжских степях. Наконец, все знают, что Ленин был юристом-недоучкой и имел пытливый ум.
И только Данилин додумался написать детектив, в котором юный Ульянов, сосланный в родовое Кокушкино, распутывает двойное убийство.
Реализация получилась адекватной идее: безукоризненно и скучновато. Безукоризненно, потому что главный кайф ловится от стилизации, от густого духа времени, исходящего от деталей, переволакиваемых словесным потоком, а с этим у Данилина все в порядке. Ведь Данилин – это два многоопытных писателя-фантаста. Даниил Клугер, которого я не читал, но слышал только сдержанно одобрительные отзывы, и Виталий Бабенко, легендарный староста семинара молодых фантастов и хороший издатель, так и не раскрывшийся толком как писатель (микробоевик «Встреча» и сатирический рассказ «Игоряша Золотая рыбка» обещали многое, но авторский сборник «Приблудяне» ухнул в пустоту, а очень неплохой, хоть и отчаянно шестидесятнический литдрамтриллер «Нуль» просто остался никем не замеченным).
Соответственно, книгу стоит почитать всем любителям провинциальной старины, и категорически необходимо – моим землякам и соплеменникам. Я потрясен размахом казанских исследований, предпринятых авторами романа – которые, похоже, легко могут теперь навалять объемный труд по истории, географии и политэкономии Казанской губернии, а также по особенностям жизни, труда и быта местного населения. Любой, кто больше одного раза ездил по челнинской трассе (она же «Дорога смерти») способен при чтении «Рапсодии» умереть от наслаждения. Все мульки цитировать бессмысленно, отмечу только, что я понял, наконец, откуда растут ноги у татарских страшилок Чуковского-Толстого. Понятно же, что Бармалей – это недослышанное «не ходи-ка», а Карабас-Барабас – испорченное «посмотрим-съездим (сходим)». Бармалей, факт, произошел от одноименной питерской улицы (что не снимает вопроса, а чего она, собственно). Так вот, Карабас, судя по всему, родился из рассказа какого-нибудь казанца. Потому что, если верить Данилину, в конце 19-го века одноместный возок в будущем Татарстане назывался именно «барабас».
А скучновато (это я, если кто забыл, продолжаю мысль, начатую двумя абзацами выше), потому что все равно это конструктор, собиравшийся уже сто раз. Ну, рассказчик обречен быть Ватсоном – поэтому он простоватый словоохотливый ветеран. Ну, «Лунный камень» тоже все читали, поэтому рассказчик зациклен на одной книжке – не «Робинзоне», конечно, а «Севастопольских рассказах». Ну, население книги смешанное русско-татарское, поэтому делать убийцу русским или татарином западло, а иностранцем неинтересно – значит, убийц будет двое. Ну, Ульянов вроде сопляк, но любому нос утрет, и вежливо так, с подходцами, а потом, естественно, полным Глебжегловым окажется. Ну и так далее.
Словом, очень неплохой проект, который, боюсь, не пойдет. Потому что не пиарится книжка, и лежит себе тихохонько в «Ашане» — а это показатель, между прочим: лежать в «Ашане» и не кончаться. Жалко, конечно, и обидно за Бабенко. А что я могу сделать? Разве что купить второго Данилина – несмотря на то, что там татарская тема наверняка раскрыта не будет, и на то еще, что я, например, ни одного Фандорина не читал и читать не собираюсь (хватило знакомства с парой рассказов).
Очень жаль, что я, давая обещание, почти ничем не рискую, потому что второго Данилина, похоже, не будет.
Март 2007
«Четвертая жертва сирени»
Виталий Данилин
Продолжение всегда получается хуже первой книги. Это известно всем, в том числе и авторам литсериалов, перед которыми лежат три пути: смириться, обеспечить арифметический прирост достоинств первой части (в первую очередь драк, убийств и любовей), либо отправить любимого героя-Теркина на тот свет или в космос и посмотреть, как он будет изворачиваться. У фантастов Бабенко и Клугера, затеявших эпопею про Ленина-сыщика, особого выбора не было: мириться с линейным развитием им собственная репутация не позволяла, а отправлять кудрявого еще Ильича в космос – историческая энциклопедия.
(Кстати, не могу удержаться от определения понятия «Ленин» по версии малого словаря Брокгауза и Ефрона: «Ленин, Н., псевдон. экономиста и публициста, социал-демократа (большевика), сотрудника журн. «Искры» и друг. нелегальных изданий. «История капитализма в России» (под псевдонимом Вл. Ильин); много брошюр и журнальных статей по текущим вопросам политики и экономики»).
Авторам пришлось пойти вторым путем – и достичь вполне почтенных результатов. В первой книжке Ульянов с интеллигентным достоинством расследовал двойное убийство, совершенное довольно бесхитростными душегубами, и лишь в концовке слегка оправдывал будущую репутацию мастера кройки по живому. Во второй лобастый Володя раскручивает первые в осмысленной истории человечества серийные убийства, происходящие, если я правильно понимаю, за пару месяцев до лондонского дебюта Джека-Потрошителя. Соответственно, жертв уже не две, как в первой книге, а пять (еще одно умерщвление не попало в заголовок за нехваткой обсиренелости), злодеи более чем профессиональны и устрашающи, а Володя демонстрирует не только пухлогубое добродушие, но и способность жестко идти в отмах, договариваться с чертом рогатым и доить кадетов, отчего почти традиционное финальное разоблачение его нравственного кариеса выглядит вполне ожидаемым. Да и сам Данилин впадает в некоторую избыточность и почти превращается в фаната краеведения – что, впрочем, можно считать милой особенностью богато детализированного ретро-стиля.
Попутно авторы раскрывают тему пидоров, перемигиваются с читателями, успевшими пройти историю КПСС (когда, скажем, Ленин трудно формулирует красивое название с участием слов «союз», «борьба» и «освобождение»), и делают персональный подарок автору этих строк. Автор, как известно, в отзыве на предыдущую книжку сокрушался по поводу того, что второй том обойдется без татарского элемента. Так вот, хоть действие и перенеслось из Кокушкина в Самару, без татарвы не обошлось – и получилось снова вполне забавно.
Стало быть, третий том, фабула которого должна, по идее, укорениться в Питере, обещает быть захватывающим: татар станет совсем мало, зато Данилин с Ульяновым наизнанку вывернутся, но впишут вождя мирового пролетариата в совсем уже оголтелый тренд, о существе которого боязно даже задумываться.
Поживем-узнаем.
Ноябрь 2007
«Мозг стоимостью в миллион долларов»
Лен Дейтон
Английский спецслужбист, циничный и языкастый, без особой охоты берется за проверку сигнала о чокнутых эмигрантах из Прибалтики, затеявших что-то вроде частной холодной войны с Советским Союзом. Сигнал подтверждается: чокнутые прибалты во главе с суперчокнутым безруким миллиардером заручились негласной поддержкой ЦРУ, наоткрывали военных лагерей и усердно выполняют приказы специальной супер-ЭВМ, пошагово рассчитывающей тактику подрыва устоев советского государства. Спецагент принимается шляться по Хельсинки, Ленинграду, Риге и Нью-Йорку, очаровывать финскую красотку, разводить офицеров ЦРУ и КГБ, ломать пальчик, сбегая от облавы на расхитителей социалистической собственности и трясти этим пальчиком, отмазываясь от отжиманий в том самом лагере под Сан-Антонио.
Очень странный текст: броский, местами корявый, но с понтами. Стиль ироничный до глумливости, фабула рваная и с дырами в полконтинента, а сюжет напоминает микст из советских шпионских романов 50-х и советского же писателя Кулешова образца 70-х (после олимпийских песен и до песен во славу ВДВ он наваял несколько повестей про пагубность буржуазного левачества и экстремизма). При этом натурные описания СССР 60-х и пассажи тогдашних антисоветчиков забавны, точны и нострадамичны до оторопи. Острого желания освоить весь цикл («Мозг» — четвертый из восьми романов) или выйти за его пределы (у Дейтона есть еще десяток историй про другого шпиона, и примерно столько же разрозненных романов) книга не вызвала, неприязни к автору тоже. Развитие знакомства зависит от обстоятельств.
Июнь 2011
«У Билли есть хреновина»
Олег Дивов
Как-то не шел у меня Дивов. Совсем. В свое время пытался начать «Мастера собак» и «Лучший экипаж Солнечной», но в обоих случаях на второй странице отпал и отполз (а я, между прочим, читатель умелый и опытный, я «Код да Винчи» до середины дочитал). Ну хорошо написано, ну сюжет, наверное, сильный, — но не мое. Никак и никоим.
Потом я обнаружил ЖЖ Красавицы и Чудовища. То, что Чудовище туда вывешивал, выглядело более чем симпатичным. Даже армейские истории, которые я не слишком люблю, у Дивова получались вполне высококачественным литературным фактом. Ну, и какие-то базовые мировоззренческие принципы часто совпадали, а это существенный фактор при выборе «своих» писателей. Так что я несколько раз вдохновлялся, брал в книжном очередного Дивова с намерением вот сейчас купить и неминуемо прочитать – и, полистав, ставил на место. Не мое, блин – и хоть ты сдохни.
А на той неделе в одном волшебном магазине, где книжки не стоят дороже 30-40 рублей, дали мне «Хреновину» на сдачу. И я ее прочитал. И остался очень доволен.
Книга состоит из 2 повестей и авторизованной библиографии Дивова.
Обе повести очень хорошо сделаны и по-хорошему традиционны – то есть на что-то похожи (без впадения в подражательство и постмодернизм).
Первая, заглавная, похожа на повесть Кира Булычева про Юлю Грибкову, написанную в стиле первой главы «Пикника на обочине». То есть начинается все «Пикником» (недалекое будущее, двое статных парней на классных тачках пролетают мимо захолустного американского городка, местные жители немедленно требуют от парней подвига и чуда, парни притворяются сперва пьяницами, потом разгильдяями, потом плюют на все и подвиг с чудом совершают), который оборачивается совершеннейшими «Двумя билетами в Индию». Первая половина повести читалась с наслаждением, середина – с настороженностью (я пытался понять, куда пойдет автор – в Булычева или в Стивена Кинга, потому что были все возможности для того, чтобы накрутить совершеннейшую «Девочку, которая любила Тома Гордона», но Дивов в последний момент удержался). Концовка получилась ожидаемой, но это уж жанр такой – тут всякая концовка ожидаема, хлоп ее железку. А за выражение «Соси бензин» автору отдельное спасибо.
Вторая повесть, «Другие действия», и вовсе напомнила фильм Тодоровского-старшего «Какая чудная игра», или весь проблемный подростковый кинематограф времен перестройки, или публицистические статьи Ольги Чайковской. Ведь что эти культурные явления объединяет? Тщательное объяснение лозунга «Детям спички не игрушка». Веселые ребята могут сколь угодно резвиться у себя в комнатах-квартирах, но как только их резвость и задорные шутки выплеснутся за пределы узкого круга, то либо кто-то из обшученных повесится или из окна выпадет, либо НКВД приедет и всех расстреляет. Историческая роль Дивова состоит в том, что он показал: интернет ни фига в нашей стране не изменил. Можно сколько угодно флудить и флэшмобить, но если зарвешься и обидишь кого-то всерьез, все умрут. В американской или японской повести с подобным сюжетом роль злодея исполнял бы сетевой маньяк. В российской обошлось без маньяка – его роль замечательно раскидали между собой канал «Культура», несколько подсаженных на сетевой треп невротиков и пара спонсоров с возможностями.
Дидактический момент получился довольно милым и искупил некоторые недостатки «Других действий» (длинноты, упоение сетевыми диалогами и неоправданный повтор документов).
В общем, есть смысл изучить библиографию и предпринять новую попытку почитать Дивова. Хотя бы в малой-средней форме.
Август 2006
«След зомби»
Олег Дивов
Согласен, глупо рассказывать о книге, написанной десять лет назад и переизданной в новой редакции в прошлом году. Но я честно предупреждал, что Дивов у меня до последнего времени не шел, так что к дебютной трилогии мне удалось подступить лишь сейчас. «След зомби» произвел на меня удивительное и разнообразное впечатление. Если вкратце: от первой части я был в восторге, второй был страшно разочарован и добивал через силу, третья оказалась средневзвешенным продуктом с бонусами для тех, кому понравился запев.
Исходные такие: мегатом (больше 900 страниц средним шрифтом) составлен из трех романов — «Мастер собак», «Стальное сердце» и «Братья по разуму», — написанных в последовательности 2-1-3 в 1992-1997 годах и серьезно переделанных повзрослевшим автором через 5 лет после первой публикации. Сам автор в предисловии большими такими буквами назвал трехкнижие образцом щенячьей прозы, чем и объяснил необходимость переработки, а также неровность конечного продукта.
Сюжет, пересказанный в двух словах, кажется оскорбительным для сколь-нибудь разумного читателя: советское руководство пытается подмять под себя распадающуюся страну с помощью психотронного оружия. Страна все равно рассыпается, а психотроника остается – и сандалит во все стороны. А герои это дело рассандаливают – с успехом, жертвами и довольно разнообразной литценностью на выходе.
Завязке истории посвящено «Стальное сердце» — очень патетическая и пубертатная история мальца, которого гэбуха вынудила превратиться в дьявола и улететь на другую планету. Больше всего книга напоминает пересказ какой-нибудь классической фэнтези старшеклассником, обожающим компьютерные игры и мистические триллеры про свинцовые мерзости жизни. Повествование строится линейно-аркадным методом, на каждом уровне сил у героя прибавляется, прибавляется и злодеев, которых приходится колбасить уже самым неимоверным образом. Тим, красавец с прекрасными волосами, выпивает бутылку водки, тут по его ментальной защите наносит удар неведомый гад, Тим видит вокруг себя силовые линии, прокусывает фильтр сигареты и наносит ответный удар, от которого мозги гада вытекают через глазницы; затем герой спасает принцессу, выпивает бутылку водки, чувствует удар, прокусывает фильтр сигареты и т.д.
На самом деле длинновласые главные герои всех трех романов неоднократно прокусывают фильтр сигареты и как минимум один раз за книгу что-то невоспитанно делают с окурком (выкидывают в окно или давят в пепельнице). Но не следует считать, что Дивову надо стыдиться этого — или банальности повествования, например. У каждого писателя, хоть удавшегося, хоть и нет, была первая книга, и почти никогда она не становилась шедевром. Я, например, в те же примерно годы писал в стол боевик про юного журналиста, который поехал в загранкомандировку писать про заграничных полицейских, а в результате в одиночку победил всю наркомафию Вселенной. Само собой, большая часть сюжетных поворотов или была откуда-то списана, или выглядела до смерти неправдоподобной. Писалось это безобразие исключительно ради набивки руки и публиковаться никогда не будет. Дивов же писал всерьез, вытянул книгу на вполне читабельный уровень, опубликовал и понравился – так чего же здесь стыдиться?
Но кабы том открывался этой книгой, вряд ли бы лично бы я бы я одолел более полусотни страниц.
Вот потому хитрый автор и поставил первым «Мастера собак», который по-любому является продолжением «Стального сердца».
Пересказ фабулы «Мастера собак» тоже выглядит вполне издевательским. Москва нахлопнута на полноценный ад: еженощно в каком-нибудь из столичных подвалов открывается дырка в параллельный мир, населенный зомбаками. Те принимаются шнырять по заснеженным улицам и превращать в таких же тварей всякого встречного. Гадов отлавливают отряды охотников с собаками.
При этом «Мастер собак» — отличная книга. Отличная не только от приквела, но и от классических романов про городских охотников, на которые поначалу-то сильно походит. Я, например, сразу решил, что «Мастер» здорово машет на одну из линий «Солдат Вавилона» Андрей Лазарчука, но в особенности – на «Танцы мужчин» Владимира Покровского, великолепную позабытую книгу про обезумевших спецслужбистов, которые фигачат изо всех стволов по какой-то невиданной нечисти, по дружкам, по начальникам – а то и сами по себе.
Лазарчук и Покровский сильнее, к тому же обходятся без героев с длинными волосами и прокушенными фильтрами. Зато у Дивова в книге действуют собаки. Как они описаны, мама родная… Гениально написаны. Дивов на самом деле мастер собак. За одно только это ему можно было простить повествовательный выпендреж. Да только нет его почти в «Мастере» (мелочи типа «- Shit! – выплюнул ругательство такой-то» в расчет не берем). Есть спокойно и жестко изложенная история отряда солдат, узнавших, что их начальство продалось врагу рода человеческого, и решивших это начальство истребить – без особой надежды на то, что солдатам при этом придется не то что выжить, а просто быть реабилитированными посмертно.
Третья книга читалась, во-первых, на автомате, во-вторых, из желания узнать, чем же там на самом деле все у мастера собак кончилось. Спасибо Дивову – все рассказал, обстоятельно и бесповоротно. И Тима по кличке «Стальное сердце» не забыл: в «Мастере собак» он был полубог, в «Братьях по разуму» — натуральный бог из машины.
В целом трилогия удалась – особенно с учетом ее дебютного, тэ-скэть, характера.
Правда, не могу умолчать, что лично мне показалась омерзительной сквозная сюжетообразующая линия ненависти всех героев к своим родителям. В тексте она вполне оправдана, более того, Дивов в предисловии внятно объясняет ее происхождение и историческую необходимость. Но я бы предпочел таких подробностей о симпатичном мне писателе и его персонажах не знать.
А вообще, перечитаю-ка я «Танцы мужчин».
Октябрь 2006
«Оружие возмездия»
Олег Дивов
Дивов, как и обещал на «Росконе», написал свою лучшую книжку. За абсолютный смысл я, конечно, отвечать не берусь, но в относительном спорить не о чем: армейский, сугубо реалистический мемуар известного фантаста способен привлечь куда больше читателей, чем прочие его книги. О сложном отношении к творчеству Дивова я уже писал. С тем большим удовольствием сообщаю, что «Оружие» мне понравилось. Подтвердить это может несчастливая моя родня, которую я за истекшую неделю раза три будил дебильным ржанием, а еще несколько раз просто сильно пугал. Кроме того, я высоко оценил изящество, с которым Дивов соединил стандартные армейские байки (заигравшие, правда, под рукой мастера совсем чистым светом) с ненавязчивой дидактикой на тему военной службы, технической тактики и советской власти. Получилось почти везде безупречно, тема раскрылась полностью и закрылась наглухо – во всяком случае, та часть темы, которую можно назвать «Советская армия на стадии превращения в российскую».
Особенно ценна книжка соотечественникам мужеска пола, которых армия касалась так или иначе. Лично я совсем забыл об этих прикосновениях – а вот теперь вдруг вспомнил. Действие «Оружия возмездия» происходит большей частью в 1989 году. Так вот, именно летом 1989 года о моем существовании вспомнил Автозаводский райвоенкомат, пригласив меня и некоторую толпу очень коротко стриженых (по сезону и местной моде) ровесников на установочную беседу. Майор, ни внешности, ни манер которого моя память не сохранила, сообщил только что окончившим школу лбам, что им оказана большая честь: их тщательно отобрали как интеллектуальную суперэлиту и теперь пошлют служить в РВСН, которые не просто так вам, а ядерный щит и меч Родины. Так что просьба чести не посрамить, а осенью находиться по месту прописки, а кто не будет, пусть лучше скажет прямо сейчас. Лбы дружно вздохнули – большей части, в силу упомянутой суперэлитности, осенью деваться из Челнов было некуда. Лишь несколько человек, задорно светясь, сообщили, что вроде как подали документы в вузы и надеются поступать. Майор встретил эти надежды сдержанной иронией, спросил: «Все, что ли?» И тут я сообщил, что перевелся с заочного на дневное, потому переезжаю в Казань, там меня и ищите, если что. Народ захлопал глазами, а майор задал пару уточняющих вопросов, ответы на которые его вообще утомили. Я сообщил, что 18 мне исполнится только в декабре, потому осенний призыв мне в любом случае не светит, что школу я закончил в прошлом году, поскольку рано в первый класс пошел, и что сейчас я работаю корреспондентом крупнейшей газеты города. После столь яркого выступления армия предпочла забыть обо мне лет на семь (по истечение которых попыталась призвать в стройбат – как негодного к строевой, — а жену и сына, находившихся на моем иждивении, предложила содержать на заработанные ударной стройкой деньги; впрочем, это совсем другая история).
Блин, я 10 лет об этом не вспоминал. А теперь почему-то вспомнил.
Оружие возмездия сработало.
Май 2007
«Симбионты»
Олег Дивов
Недалекое будущее. Мир сыто прозябает в условиях торжества копирайта и запрещения открытых кодов и прочей репликации. Россия сыто терпит партию и правительство, ведущие народ к сияющим вершинам госкапитализма. Маленький городок, обслуживающий институт нанотехнологий, сыто хихикает над завиральным термином «нано» — и все равно стремится припасть к микроинституту хоть чучелком. Не составляют исключения четыре старшеклассника: внук давно почившего создателя института, сын африканского королька, дочь олигарха и дочь бывшего работяги из института, схлопотавшего на производстве тяжкую травму и ПГМ в виде побочного последствия. Школьники, все красавцы, герои и почти поэты, очень хотят работать в институте, очень хотят свободы и очень хотят счастья. А действующий глава института очень хочет стать президентом, для чего намерен школьников принять, обаять и частично распотрошить. Так банально начинается новая эпоха человечества.
Роман Олега Дивова критики встретили восторгами, читатели – по-разному. Восторги были понятными, хоть и преувеличенными, как и читательские разногласия. «Симбионты» — отличная повесть страниц так на 80, по причинам технического, конвертационного и финансового характера раздутая в пять раз. 80 страниц – это интересная, ладная и вполне классическая история активных комсомольцев, которые обращают нормальный юношеский максимализм, пубертат и недовольство мировой похабенью сперва в кривляния и беготню по потолкам, потом в поимку врагов народа и залитую солнцем долину, из которой никто не уйдет обиженным. Привет от кучи послевоенных шпионских историй и оттепельной фантастики, сдобренных подсадками от компании Walt Disney и кто там еще снимает симпатичную подростковую фантастику про мудрых микробиков под нашей кожей (Дивов и не скрывает, что сперва писал синопсис не сложившегося в итоге фильма).
Все остальное – это банальная и этически спорная концовка, ружья по стенам, быстро-быстро накиданные объяснения (в основном нескучные), рассуждения (в основном остроумные), прибаутки (в основном уместные), ремаркирования диалогов (иногда утомительные, когда профессиональный автор вдруг вполне по-любительски принимается бояться слова «сказал», заменяя его на «бросил-буркнул-рявкнул-гавкнул-снова бросил») — ну и одна мощная находка автора, который вдруг решил, что не только шутка, но и любой тезис от повтора только выигрывает. Если кто-то из героев говорит, что в политику надо идти в 15 лет, а в 16 уже поздно – то другой герой через десяток страниц это непременно повторит. И объяснение «Не репликация, а разделение труда!» почти дословно воспроизводится страниц через двадцать. То есть понятно, что это фича такая — но и природа этой фичи тоже понятна, и это не самая необходимая природа.
Острый глаз и гладкий слог Дивова маскирует родовые травмы, скоропись и явную недоредактированность текста.
«Симбионты» — хорошая книжка.
А могла быть отличной.
Декабрь 2010
«Выбраковка»
Олег Дивов
Недалекое будущее, десятый год выбраковки, превратившей больную и лихую Россию (с прицепленной Белоруссией, не играющей в книге, впрочем, никакушенькой роли) в сытый благополучный Славянский Союз. Процедура, введенная указами правительства народного доверия за номерами сто два и сто шесть, предусматривает каторгу (без особой надежды на выживание) или расстрел на месте для любого врага народа, в число которых автоматом попадают все серьезные нарушители закона, несерьезные рецидивисты, бомжи и уроды. Граждане счастливы, несчастны только выбраковщики — одни от наступившего безделья и заданий, связанных с отстрелом бродячих собак (которые, в отличие от людей, ни в чем не виноваты), другие — от исторически и тактильно обоснованной уверенности в том, что выбраковка самих выбраковщиков начнется не сегодня, так завтра.
Понимаю, что стыдно отзываться о книге, не только изданной больше десяти лет назад, но еще и сразу ставшей культурным и культовым явлением — но я действительно только сейчас ее прочитал. У меня три оправдания. Во-первых, лучше поздно. Во-вторых, я опасаюсь культовых явлений за пределами привычной конфессии. В-третьих, «Выбраковка» — великолепная и, увы, непреходяще своевременная книга.
Она великолепна практически на всех уровнях. И как несложный, но изящный боевик про спецназ, который убивает, но не сдается. И как политический триллер про революцию, пожирающую Ежовых и Робеспьеров вместе с апельсиновыми ваннами. И как актуальный этюд на тему коллективного бессознательного, грезящего (до сих пор ведь, что характерно) о необыкновенном фашизме с человеческим лицом. И как сильно улучшенный римейк раннего Дивова про мастера собак (блохи типа должности «председатель собрания акционеров» или гипертрофированные аппендиксы справок-пояснений не в счет — может, это юмор такой). И как постмодернистский коллаж из стебных пародий и переосмыслений — чего стоят антисемиты из «Эха Москвы» или номера вышеупомянутых указов (для тех, кто, в отличие от меня, слабо помнит УК РСФСР, поясню, что ст. 102-106 посвящены убийствам).
И вообще.
Зря говорят, что хорошее дело браком не назовут.
Январь 2011
«H2O»
Яна Дубинянская
Побитый жизнью мужик покупает домик на холодном берегу — чтобы просто смотреть на море, писать программы для заокеанского работодателя, вежливо раскланиваться с редкими соседями, не обращать внимания на странности типа взрывающихся стекол и валяющихся под ногами рук — и не вспоминать про распирающие шкаф скелеты. Скелеты приходят сами, почти не постаревшие, красивые, богатые, во плоти и во всеоружии. Потому что холодный берег оказался точкой, на которой старый добрый мир вздохнет, повернется и либо рухнет, либо равнодушно проползет по герою — как и двадцать лет назад.
Яна Дубинянская умница, красавица, мать троих детей и сильный писатель. «H2O» — очень крепкий роман, внезапно оказавшийся весьма актуальным (спасибо таланту автора и новейшей украинской истории, которая накопила годные модели для российских массовых протестов).
Понятно, почему фантасты считают Дубинянскую своей: фабульно и идеологически роман тяготеет к российской фантастике «четвертой волны» и живо напоминает, например, » Путь побежденных» Андрея Лазарчука. Понятно также, почему сама Дубинянская и сочувствующие ей критики предпочитают вяло отпинываться от гетто, которое последний десяток лет решает принципиально иные задачи принципиально иными способами. «H2O» хорошо придуман и тщательно сделан, при этом быстро выжигает опасения, возникающие у заскорузлого читателя при столкновении с понятием «украинская фантастка». Роман написан в подчеркнуто мужской манере, суховатой и жесткой, и с этим связана одна из трех проблемок. Если я правильно понял, именно игра в мужской почерк заставила Дубинянскую впадать в мачизм, который обычно выдает отчаянную неполовозрелость субъекта («Информационный портал раскинулся завлекательно и броско, словно порочная женщина на ярком покрывале», «Вонзил ключ в замочную скважину сильно и точно, как нож под ребро» или «Особенно ощущая затылком длинный чужой взгляд — перед собственным, быстрым и прицельным, как снайперский выстрел через плечо»).
Вторая проблемка — недоредактированность текста. Издатель, похоже, подпал под бесспорное обаяние стиля и оставил в тексте звонкие чушики вроде «сдавшись перед необходимостью принять душ», «под ноги то и дело попадались обрывки желтой резины», «мельком черкнул взглядом о счастливый свет Женькиных глаз» и прочую «малейшую подоплеку у этого иррационального чувства, сверкающей звонкой уверенности».
Третья проблемка упирается в помянутую традиционность текста: сюжет развивается довольно предсказуемо, рояли не притворяются кустами, вопрос лишь в количестве финальных жертв. Ответ меня вполне удовлетворил. Да я и неспроста оперирую уменьшительно-ласкательным суффиксом: перечисленные особенности романа являются не проблемой, а частью правил (ну вот так в боллитре принято, ага). Написан «H2O» круто и читается с интересом.
Июль 2013
«Пятый персонаж»
Робертсон Дэвис
Очередной приступ тихой грусти (по поводу того, что я выпал из актуального литературного процесса и, за некоторым исключением, не знаю иностранных художественных книг, изданных на языке оригинала после 27 мая 1973 года) счастливо совпал с ММКВЯ — и добрый волшебник guest_informant указал мне пачку новинок «Азбуки», с которых имеет смысл начать ликбез.
Начали.
Можно, в принципе, докопаться: «Пятый персонаж» вышел в 1970-м, в России перепечатывается седьмой год, актуальность давно переползла в иные места и пр. Но книга-то отличная, а перевод адекватен.
Сюжет: пожилой преподаватель частной школы после отставки письменно, подробно и откровенно (потому что посмертно) объясняет бывшему директору, что он не жалкий безногий ковырялка-неудачник, а почти счастливый ученый, писатель и носитель тайн то ли всеканадского, то ли вселенского значения. Попунктно: вот так я рос в стылом беспощадном городишке, вот так городишко не пощадил глуповатую фифу, вот так фифа оказалась святой, спасшей моего брата, но его все равно убили на Первой мировой, а потом убили меня — но и меня спасла святая. А вот так я пытался коли не канонизировать, так вытащить святую из безумия, слонялся мимо вер и любовей, открывал мир и мифические повторы истории — и так нечувствительно завязывал узелки мести за нее, которые вдруг схватились, все и разом.
Не знаю, слог ли Дэвис приводил в соответствие собственному облику, облик ли в соответствие слогу. Внешне он был натуральный профессор физиологии, ну или патриарх небольшой, суровой и мудреной секты. Ну и писал соответственно: изящно, старомодно, масштабно, жестко и многослойно.
Ну и самое обидное: «Пятый персонаж» — это только первая часть трилогии. Вторая переиздается на этой неделе, третья, с объяснением, кто кого все-таки убил, видимо, тоже не заставит ждать.
Я попал.
Сентябрь 2010