В Букмейте эксклюзивно стартовал новый проект Алексея Сальникова «Когната». Это книжный сериал в жанре фэнтези. Историю про девочку-дракона уже можно читать и слушать, эпизоды будут выходить по одному в неделю. Специально для Кинопоиска своими впечатлениями о «Когнате» поделился Шамиль Идиатуллин — журналист и писатель, автор деcяти романов, дважды лауреат «Большой книги» и обладатель различных премий в области фантастики, хоррора и литературы для подростков.
Константин, юный, но уже безнадежно покалеченный старший лейтенант госбезопасности на пыльной кабинетной работе, связанной с сортировкой четырех миллионов доносов, вдруг получает особо важное, как водится, задание. Ему надо вернуть Когнату, девочку-дракона, родителям, высокопоставленным, влиятельным и доверяющим только Константину, проведя ее через границы, засады и отряды охотников за головой девочки. Которая и сама, прямо скажем, не подарок, поскольку умело сочетает недостатки вредной малолетки и избалованной аристократки синих кровей, мгновенно ухайдакивает любую одежду, вечно задает неприятные вопросы, к тому же прилипчива, строптива и прожорлива, причем схарчить вечно норовит мышку, жучка или пчелку. Так себе миссия, короче, особенно если иметь в виду, что драконы Константина и покалечили, а перед тем сожгли дедушку с бабушкой и попытались обратить самого мальца в дракона — все, в общем, сложно и не все так однозначно. А отказаться нельзя. Потому что Константин патриот, офицер, коммунист и, что совсем существенно, человек. Потому что иначе Когнату убьют. И потому что после этого начнется новая война драконов и людей, на сей раз термоядерная.
Алексей Сальников, большой поэт, великий писатель и лауреат куда меньшего количества премий, чем он заслужил, написал фантастический триллер — вернее, остросюжетную сказку в формате шпионского детектива времен его рассвета (середина ХХ века) с элементами научной фантастики той же поры. Только «Когната», в отличие от форматных референсов, прекрасно написана и рассказывает не столько про интриги, качание на косвенных и скоротечные огневые контакты (хотя они тут в количествах и в качестве), сколько про людей и про любовь (а также про их противоположности).
Хорошая книга сама по себе есть оправдание своего существования. Тем не менее, нельзя исключить, что «Когната» снова будет встречена агрессивным недоумением части читателей, желающих, чтобы любимый писатель в следующей книге выдавал им малость пересобранную инверсию предыдущей.
Объяснение автора настоящей повести о том, что написана она из зависти к автору настоящего отзыва, мы отринем как глумливое и попробуем объяснить, почему, на наш взгляд, «Когната» очень правильная, своевременная и необходимая книжка.
Базовый смысл сколь-нибудь благополучного детства построен на игре, в которой все, что движется и не движется, принуждено исполнять другие роли: перевернутый стул — это гоночный болид, ковер на полу — мост над рекой лавы, все дяденьки в плащах — шпионы или маньяки, а я, конечно, рыцарь, супербоец и главный герой. В литературе, что жанровой, что так называемой большой, нередка фигура выдумщика, играючи (в прямом смысле этого слово) рождающего и преобразующего вселенную вокруг себя.
Сальников с самого начала решил не следовать традиции, а просто стырил этот рабочий метод у персонажа и принялся осваивать литературное пространство забавным и совершенно непобедимым методом его переоборудования в игровую площадку, собранную из постылых ковров, стульев и дяденек.
Давай кабутто вокруг не заваленные сугробами улицы, гаражи, трамваи и хрущевки, между которыми перемещаются гриппующие балбесы, а проекция Аида, владыка которого лично приглядывает за одним из балбесов, нечаянно оказавшим ему услугу — из такого допуска, возможно, возникли «Петровы в гриппе и вокруг него». Или давай кабутто наоборот, землю держат не тени чертей, не атланты и даже не ссыпавшиеся с небес ангелы, а уравновесившие их демоницы и ведьмы, потому что чем еще женщинам заняться-то — и появляется «Оккульттрегер». Давай кабутто стишки — это наркотики, которые и торкают, и запрещены так же, и поэты обречены скрываться и гибнуть еще и поэтому, если не рискнут все-таки угнать самолет, — и пишется «Опосредованно». Или кабутто самая секретная служба убивает людей не потому, что видит в них врагов, диверсантов или смутьянов, а просто потому, что смысл ее деятельности сводится к тому, чтобы задать сотню бессмысленных вопросов человеку из случайно вроде бы составленного списка, а потом убить его — и так получается «Отдел».
Последнее допущение выглядит, как все мы понимаем, совершенно фантастически — и это особенно роднит «Отдел» с «Когнатой». Которая выглядит именно как отыгрыш обычного допущения: давай кабутто люди воюют не просто с соседями, а с драконами, только пусть они выглядят совсем как люди, просто гораздо сильнее и неуязвимей, к тому же умеют летать и выдыхать огонь. И они кабутто капиталисты, сытые, богатые и высокомерные, зато впадают в спячку зимой, а люди кабутто коммунисты, бедные, зато идейные, к тому же наловчившиеся выживать и договариваться.
Сальников с интересом и радостью ощупывает соседние жанры в поисках знакомых смысловых единиц — и находит их даже в свежевымытом коридоре коммуналки, который лучше миновать, прижимаясь к стеночке, в строгих выговорах с занесением, в грозном плакатике на стене и в солнечном зайчике стеклянного глаза полковника, строгого, но иногда справедливого.
Богатства игре добавляют постоянные поклоны автора любимым предшественникам, как целым поджанрам (не только, кстати, шпионским, но и партизанским повестям 1960-х), так и отдельным авторам. В первую очередь, естественно, братьям Стругацким (достаточно сказать, что сеттинг основной части представляет собой что-то среднее между Лесом из «Улитки на склоне», Зоной из «Пикника на обочине» и Заколдуном из «Сказки о Тройке», которая заодно подарила ФИО главному герою «Когнаты»).
Даже фирменные сальниковские диалоги, развесистые и дико смешные, местами как будто перенесены со школьного двора, в котором лениво пикируются не истребитель драконов с дружком-драконом (там все сложно), а сварливые пятиклассники:
«— Септим, — криво улыбнулся Максим Сергеевич, — ты прямо будто женушка бурчишь. Был бы ты бабой, тебе бы цены не было.
— А ты был бы бабой, — ответил Септим, — тебе бы цена была.»
Но именно ловкость диалогов, цепкость слога и сюжетная выверенность непринужденно превращают игру в классную литературу. Литература — она ведь про жизнь и про людей, и Сальников исключительно про них. Любимая им обратная экспозиция помогает автору и добавить граней и оттенков простенькому вроде квесту, к которому сводится фабула, и избежать лобовых аллюзий на детали и обстоятельства далекого прошлого и никак не отпадающего настоящего. Драконы — лощеные упыри, кичащиеся физическим и техническим превосходством, считают людей неполноценной расой, что очевидно отсылает читателя к образу врага почти вековой давности. Но при этом драконы говорят на том же языке, что и люди (правда, ставят сказуемое в конец предложения — на тюркский, скажем так, манер), и исходят из того, что человечество должно быть либо уничтожено, либо обращено в драконов.
«— Как вы вообще можете жить так — потея, обрастая волосами, как вы сами себя не перебьете от отвращения, я не понимаю.
— Ну извини, — ответил Костя. — Мы пытаемся, но у нас не получается.»
Но Сальников, определяя условия игры, сразу договорился с собой: пусть главный герой будет эталонным образцом такого вот человечества. Самым слабым, самым упрямым и самым договороспособным. И пусть все герои будут живыми и настоящими, с дурацкими беседами, неловкими движениями и бестолковыми, но помогающими другим действиями, из которых и лепится жизнь семьи, группы и любого общества. И пусть такой герой попробует победить.
Пусть уже.
«— Люди теплые есть, — подтвердила Когната.»
Оригинал
