«— Надо отдать Путину должное, на протяжении большей части срока моей работы условия с его стороны в основном выполнялись. Но были попытки сорвать эти договоренности со стороны других граждан.
— Что это за граждане и попытки?
— Например, весной 2004 года недавно назначенный руководителем администрации президента Дмитрий Медведев стал вводить в АП «дисциплину и субординацию». Он стал требовать, чтобы публичные заявления советника президента определялись пресс-службой, а каждая встреча с журналистами согласовывалась с ее сотрудниками. Я ответил Медведеву, что это бред.
— И какая была реакция?
— Поскольку я не выполнил его указание, то были приняты разные бюрократические меры: Медведев издал распоряжение по АП о выговоре мне. Это не помогло, и с июля 2004 года до моего ухода из администрации в декабре 2005 года он ежемесячно штрафовал меня (как я понял, тогда это был единственный случай в АП) на часть (кажется, треть) моей зарплаты. Так что цена свободы слова для меня имела и имеет не абстрактное, а вполне конкретное значение. »
http://kommersant.ru/doc/1782382
Любопытный штрих — и в целом интервью весьма любопытное. Я бы, наверное, сделал скидку на общую завиральность тона, если бы не помнил выступлений Илларионова в 1998 году — и того, как они попунктно и неотвратимо сбывались.
Статья интересная, но вроде бы у Алексашенко был какой-то суд с Илларионовым по поводу его утверждений, и закончился этот суд не в пользу последнего? Или я что-то путаю?
Не помню. Как говорится, будем следить за развитием событий — я бы на месте Алексашенко да при имеющемся прецедентном вердикте мимо бы не прошел.
Будем подождать, да
Мемуарный интерес бесспорен. Свежатинки бы от такого умища — что будет, чем сердце успокоится…
Я бы вскричал как герой Леонова в «Обыкновенном чуде»: чего меня пугают все!
Что не позднее осени 1998 г. будет обвал финансовой системы знали все. Не знали только конкретной даты — т.е. когда ИМЕННО ЦБР не станет погашать очередной выпуск ГКО. Вот эту-то конкретную информацию от Илларионова и скрывали — основания ему не доверять были. Пусть он не ерничает насчет «Чикагской биржи» — то, что он пробалтывал, а точнее сознательно сливал информацию американцам, знают все в экономическом бомонде. Так что Дубинин с Алексашенко поступали совершенно верно, что держали его подальше от решения КОГДА ИМЕННО будет объявлен дефолт.
Ну а что Илларионов теперь кокетничает насчет своего «дара предвидения» — так это и называется «выдавать нужду за добродетель».
Спорить не буду, и тон Илларионова мне не нравился ни тогда, ни потом. Но я помню, как в сентябре 1998 года сперва взял подшивку родной газеты, а потом полез в архив новостей, и обнаружил, что про обвал говорили все и всякое, но только Илларионов предсказывал динамику и сроки событий с пугающей точностью.
Уже весной (кажется в апреле) 1998 г. доходность ГКО превысила критические значения и всё стало ясно, поскольку далее подсчитать, когда резервы ЦБ на поддержку курса рубля — чтобы иностранные вкладчики смогли вывести свои вложения в ГКО (т.е. рублеые) в доллары по приемлемому курсу — закончатся, было уже несложной операцией для всех владевших информацией. Но только болтать и пугать других (чтобы события пошли по нарастающему, паническому сценарию) никто не хотел. В отличие от.
Очень многие пугали — я тогда по работе по ноздри в сводках и аналитике сидел.
Но только у Илларионова пугалки воплощались тик в тик.
Ну и он прав, увы, в том, что следовало не только толкать красивые речи. А монетарные власти занимались только этим — плюс пролонгированием самых дорогих обязательств на самых неисполнимых условиях.