Тогда считать мы стали раны

Год выпал довольно разнообразный, но в целом неплохой.
Дети особо не болели — если не считать сыновьего пальца, любовно сломанного два раза подряд. Жена и родители тоже держались. Маме вырезали желчный пузырь — но быстро и почти без нервотрепки (не считать же таковой первоначальный отказ дмитровской больницы принять пожилую загибающуюся москвичку — без этого у нас не умеют и не сумеют, гады, никогда).
Сын традиционно закончил шестой класс отличником, в осенью увлекся четверками, вторую четверть закончил с двумя тройками — отчасти по объективным причинам (из-за пальца не мог писать, стал физическим и информатическим дураком, постарался исправиться — да поздно), но все равно обидно.
Мы отсудили квартиру.
Я с огромнейшим удовольствием увиделся с одноклассниками, тремя в Москве, одним в Самаре — что характерно, без помощи «Одноклассников» и «Вконтакте», в которые, впрочем, тоже вляпался. Мы староватые, местами седоватые и возмутительно непузатые. Есть над чем работать.
Я сделал пару неплохих текстов и опять поменял работу на нетворческую. Год всего продержался, хотя планировал до пенсии. Родина в лице лучших, хоть и чересчур энергичных сынов, рассудила, что я нужней ей в качестве менеджера, я пытался возражать, но поди ее переспорь.
Зато сбылась мечта идиота — начал кататься по стране. На прошлой должности смог выбраться только на Кубань (что казалось диким достижением на фоне предпоследнего трехлетнего заточения). На нынешней с сентября по ноябрь посетил с дружескими визитами Хабаровск, Нижний, Самару (дважды), Казань (естественно), Ростов и Кимер. И это еще недовыполнил план из-за операции.
По операциям не то что план, вообще все возможное перевыполнил. Для человека, к 36 годам не расставшегося с аппендиксом и перенесшего всего одно хирургическое вмешательство, и то в роговицу (академик Федоров, я Вас помню и люблю, хоть Ваши ученики и отличаются своеобразием), два четырехчасовых вскрытия черепной коробки с зачисткой и залатыванием ушного прохода — почти перебор.
Любимые писатели, музыканты и киношники в этом году решили меня не баловать — абсолютное большинство свежих релизов ни в истории, ни в моей покоцанной башке не останутся. Книжки пришлось читать старые, музыку слушать этническую, а кино изучать с двух сторон — классической и телевизионной. Подтвердилось, что почти любая черно-белая фитюлька, сделанная Хичкоком 60 лет назад чисто ради денег, затыкает за пояс и даже носок почти любой современный блокбастер, и что нормальная киножизнь в Штатах переместилась на ТВ. Никогда не думал, что буду смотреть сериалы — но вот вам два сезона «24», вот вам «Светлячок», и вот теперь «Побег из тюрьмы» — и не стыдно даже ни капельки. Отечественное кино идет своим путем, который в этом году был бы удручающе духовным и совсем безнадежным, кабы не катерининой силы и влиятельности лучи света, ударившие из картин «Живой» и «Свободное плавание».
Досадно, что скудость культурного процесса не спровоцировала меня на собственноручное вытеснение вакуума — за год вне работы я не написал ни строчки (ну, почти ни строчки). Обленился.
Значит, есть чем заняться в будущем году. Он будет сильно лучше и удачнее. Для всех.
И последнее. Месяц назад дочка вслед за сыном, уже прилично парлекающим, начала изучать французский. И позавчера по наущению преподавательницы спела счастливым родителям песенку «С Новым годом всех, кто нас любит, и тех, кто нас не любит, тоже с Новым годом». Потомки славных галлов имеют массу недостатков, но иногда с ними, оказывается, спорить невозможно.
С праздником, дорогие друзья!

5 thoughts on “Тогда считать мы стали раны

  1. с праздником, дорогой друг
    ты не болей
    и привет и поздравления передавай своим франкоговорящим и не очень

    • Спасибо, Владимир Геннадьевич!
      Польщен личным знакомством.
      Счастья Вам, здоровья, умных студентов и мощных издателей — и чтобы близкие радовали, а дальние приближались.

Добавить комментарий для iris_sibirica Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *