«Канатоходец»

Десмонд Бэгли

Вполне обычный англичанин, проснувшись с утречка, обнаруживает, что находится не дома, а в норвежской гостинице, совершенно не помнит последних дней, а из зеркала на него смотрит абсолютный незнакомец, на незнакомое же имя которого и выписаны рассованные по карманам документы. И никто кругом герою не верит, зато многие чего-то от него хотят, при этом метко стреляют.

Бэгли я открыл с подачи , с его же подачи нашел "Канатоходца" — и снова не пожалел. На сей раз детективная интрига в наличии, и вообще текст более английский-шпионский-традиционный, привет Маклину с Дейтоном — но закручено все здорово.
Будем продолжать.

«Ураган Уайетта»

Десмонд Бэгли

Молодой англичанин Уайетт – синоптик, фанатичный исследователь ураганов и служащий на американской военной базе, которая из последних сил попирает берег карибского острова, стонущего под игом довольно людоедской диктатуры. Слетав в око очередного тайфуна, Уайетт вдруг ясно понимает, что ураган вопреки всем прогнозам и базовой теории слизнет к бабушке половину острова – а заодно и сто тысяч жизней. Беда в том, что прислушиваться к молодому специалисту не хочет ни руководство базы, ни диктатор, ни население: столица ждет не шторма, а штурма, который готовят горные партизаны.

Бэгли – классик английского триллера. Английский триллер я вообще-то люблю, а вот Бэгли умудрился прохлопать. А ведь автор незаурядный, изобретательный, местами беспощадный, чуткий к политическим веяниям, социальным сдвигам и смачным деталям, при этом стопроцентно коммерческий – самое летнее чтение, короче. Отдельной похвалы заслуживает умение автора закручивать интригу, совершенно не подтягивая детективную составляющую. Осталось выяснить, является ли это особенностью конкретного романа или всего многотомного наследия автора.
Выясним.

Amerika и Red Dawn возвращаются через Скандинавию

ФБ-сообщество Scandinavia Club сообщает:
«Норвежский телеканал NRK покажет 10-серийный политический триллер Occupied («Оккупированные») о захвате Норвегии Россией. По сюжету, российские власти решили оккупировать Норвегию, чтобы обезопасить импорт нефти. На протяжении десяти серий будет рассказываться о жизни простых норвежцев в захваченной стране. Автором сюжета стал известный норвежский писатель-детективщик Ю Несбе. Съемки сериала начнутся в начале 2014 года, а премьера состоится в 2015 году.»

Два попутных замечания.
1. Ю Несбё пишет роскошные криминальные триллеры — очень интересно, что у него выйдет с триллером военно-политическим.
2. Российский масскульт окончательно переболел темой иноземной оккупации лет пять назад, но второе пришествие викингов в качестве угрозы вроде не рассматривалось никогда. Налицо неспровоцированная агрессия. Надо мстить, товарищи фантасты.

«Воспоминания об убийстве» (살인의 추억, Memories of Murder)

1986 год. В фабричном южнокорейском городке объявился маньяк, который насилует и душит девушек. За дело берется пара полицейских, по-своему даже неплохих, с бахилкой на рабочую ногу, чтобы отпечатки на коже подозреваемого не оставлять. Потом из Сеула прибывает более утонченный, но не менее одержимый сыщик. Потом СМИ и политики срываются с цепи, а начальник отделения заряжает оперативнику с ноги. Потом студенты принимаются без лишних слов кидаться на любую полицейскую харю. Потом сумасшествие становится тотальным, как и учения по гражданской обороне. И каждый дождь начинается грустной песней по местному радио, а завершается обнаружением очередного трупа.


Я корейское кино, чес-гря, не очень. То есть "Олдбой", конечно, нечеловеческая круть, за которую надо дать всех "Оскаров" и сразу же после этого убить счастливого победителя — ну просто потому что так нельзя. А этих ваших Ким Ки Дуков и прочих «Я видел дьявола» я смотреть не могу – противно.
"Воспоминания об убийстве" — это шедевр. Вот просто, без дураков. Нервный, истовый, глумливо-ироничный, беспощадный и тоскливый.
Гениальный фильм.

«Эволюция Борна» (The Bourne Legacy)

А вот отчитаюсь-ка я о просмотренном за месяц. Начали.

Борн выбыл, но дело его живет — теперь все ЦРУ гоняется за еще одним соскочившим с рельсов питомцем программы по воспитанию идеальных диверсантов.

"Эволюция", она же "Наследие" — довольно бессовестный бастард, довольно старательно искупающий грех кривого происхождения. Многое удается, кое-что с перебором — лояльный зритель уже к пятому повтору готов согласиться с тем, что смотрит кино почти-что-про-Борна, и что в первых фильмах тема фармакопеи тоже звучала, — однако авторы на всякий случай напоминают об этом еще пиццот раз. Без особой нужды, вощимта — если слегка прищуриться, особой разницы между этой картиной и последней частью трилогии не будет (возможно, потому, что к последней части трилогия заметно просела). В любом случае, погони и драки на уровне, Реннер хорош, Вайс красавица, а возраст прроклятый.

«Караван в Ваккарес»

Алистер Маклин

По жаркой провинциальной Франции ползет собравшийся со всей Европы цыганский караван — вперемешку джипы, кибитки, жилетки, усы, кинжалы и зловещие тайны. А вокруг с крайне независимым видом шныряет пара джентльменов, в которых ничто не выдает агентов английской разведки, кроме острого языка, осанки, пристрастия к боксу и факта вписанности в роман Алистера Маклина.

Я полюбил Маклина в ранней юности, прочитав подряд "Пушки Наварона", "Крейсер "Улисс"" и "Ключом был страх". Все книжки были страшно захватывающими, и все — довольно разными. Дальше было грустнее: каждый следующий роман любовь не убивал, но чуть подстужал: он заметно походил на предыдущие, что искупалось изобретательностью и здоровым цинизмом автора. И тут пришел караван в Ваккарес, представляющий собой трэш и угар, которому даже содомия не нужна.
Кабы автор был другим, я бы задорно похихикал и похвалил талант пародиста, не упустившего ни одного штампа из маклинова рукава. Но как роман Алистера Маклина книга выглядит абсолютно бессовестной и довольно беспомощной попыткой прокатиться на давно сгнившей банановой шкурке.
Честь и хвала автору, который умудрился кататься на этой шкурке еще полтора десятка лет. Но я лучше сойду.

«Смилла и ее чувство снега»

Питер Хёг

Начало 90-х, Копенгаген. Гренландка-полукровка Смилла, гляциолог мирового уровня, синий чулок, социо- и немножко психопатка, теряет единственного близкого человека, соседского мальчика, также происходящего из гренландских инуитов: он падает с крыши собственного дома. Следы, характер снега и память об отличавшей мальчика боязни высоты заставляет Смиллу сперва поставить на уши полицию и прокуратуру, потом начать собственное расследование, которое раскручивается во все более затейливое нагромождение угроз, шантажа, взрывов, и внезапно оборачивается самоубийственной экспедицией к ледникам Гренландии.

Хёг — самый успешный (после обоих Андерсенов) датский писатель, а «Смилла» его самая успешная книга, переведенная на кучу языков и ставшая основой голливудского фильма. Книга удивительная и распадающаяся ровно пополам. Первая часть — по-скандинавски горькая и не по-скандинавски чарующая история замещения ненайденной любви — к родителям, к мужчине, к нормальной жизни, — то ненавистью, то исступлением, то исполнением странного долга. Автор ловко жонглирует оптовыми упаковками фактов, деталей и невеселых картинок, иллюстрирующих то отчаяние женщины среднего возраста, то проклятие метропольной любви, то трагедию чукчи за пределами анекдота, то не вычищенную с гамлетовских времен датскую гниль, то уместность тонкого льда в личной жизни. И несет повествование мощно, красиво и неумолимо, на кураже, как великая татарская река — и фиг знает, к какому Каспию.
Каспий, к сожалению, оказывается Северной Ледовитой второй частью. Там много экшна в стилистике позднего Маклина, толпень новых героев и залп винтовок со всех стен первой части. При этом понятно, что вторая часть главная, ради нее жонгляж и декорации с восьми сторон, собственно, и затевались. Но воспринимается это примерно как альтернативная концовка «Анны Карениной», героиня которой, восстав со шпал, побежала бы с кольтом наперевес гасить Вронских-Левиных и десяток примкнувших к ним людей с похожими именами, специально загонявших Анну на рельсы, чтобы смазать кровью колеса инфернально заговоренного состава со стронцием. Беда в том, что про Каренину с кольтом читать было бы интересно. А про Смиллу с кистеньком да револьвером неинтересно. Совсем.
Name of action, по ходу, штука обоюдоострая.

«Снеговик»

Ю Несбё

Харри Холе, полицейский инспектор, завязавший алкаш на грани перманентного штопора и единственный в Норвегии спец по серийным убийцам, которые вообще-то в Норвегии не водятся, обнаруживает, что последний тезис устарел. Водятся — и ежегодно встречают первый снегопад свежим трупом. Вернее, не трупом, а отрезанной женской головой или иной деталью, украшающей очередного снеговика у порога жертвы. Трупы Холе придется обнаружить — как и тот щемящий факт, что маньяк водится совсем рядом с ним.

«Снеговик» — седьмой роман цикла и первый, действие которого происходит на исторической родине героя и автора. До того инспектор Холе трудился исключительно за бугром, расследуя преступления против норвежскоподданых. (UPD: Я ошибался, действие большинства книг происходит в Норвегии) Не столько из-за своих умений, сколько из-за того, что начальство по ряду причин не может ни терпеть его присутствия, ни уволить этого упертого алика и несчастного душегуба.
До того я читал лишь первый роман цикла, «Нетопырь», про австралийские злоключения Холе. Книга оказалась сильной, странной, не очень приятной и не слишком детективной — скорее, сумбурный триллер, бегающий по спирали и систематически срывающийся то в глум, то в чернуху. «Снеговик» и на этом фоне, и безотносительно — кунштюк из совсем другой категории. Это откровенно скандинавский роман — в смысле, очень социальный, весь в бытовых складочках и классовых неувязочках, как у Валё-Шеваль, просчитанный и развесистый, как у Ларссона, но (не хочу никого обидеть) сильно грамотней и мощней как детектив — с кучей ружей, каждое из которых пробивает стену в нужный момент и совершенно неожиданно для читателя.
К завершению первой трети я легко догадался, кто кого убивает и зачем, и пару страниц упивался снисходительным сочувствием к современным детективщикам, которые ваще ничо не умеют. А на третьей странице упоения автор ткнул меня, снисходительно сочувствующего, в эту самую догадку и поинтересовался: вот этот, да? Не, не угадал. И поволок, оглушенного, до следующей блистательной догадки — которых в итоге набралось штук пять. И, естественно, только последняя оказалась правильной — потому что автор так захотел. Вернее, счел нужным напомнить: первую главку внимательно читал? Теперь понял?
Теперь понял.
Несбё будет прочитан весь.

«Аналитик»

Джон Катценбах

Нью-йоркскому психоаналитику, тихому и безвредному ботанику, приходит письмо: ты недостойный жизни гад, угадай, почему. На отгадку две недели. Если не угадаешь, убей себя – иначе я убью одного из твоих родственников, список прилагается. Еще прилагаются несколько вздорных, но тяжких обвинений, отсекающих героя от помощи коллег, обнуление счетов, выкрадывание компьютера со всеми личными данными и показательные убийства, демонстрирующие серьезность автора письма. И герой довольно быстро понимает, что найти отгадку мало. Умереть все равно придется – как и отомстить за свою смерть. В любой последовательности.

«Аналитик» — самый успешный роман Катценбаха, автора триллеров средней руки, пара которых была так же средненько (хоть и с хорошими актерами) экранизирована. «Аналитик» тоже выглядит очень киношно – сперва такая «Игра», переходящая в «Олдбоя», а потом разоблачение проклятой магии и офисный хомячок в боевой раскраске и со стволом. Не сильно пугающее сходство, видимо, и обнулило возможность кинорелиза — хоть «Олдбой» и вышел на год позже (будем считать, что вдохновляться оригинальным японским комиксом, пусть и переведенным на английский в середине 90-х, Катценбах не мог), а «Аналитик» выгодно (скажем так) отличается от корейского фильма бодреньким по-стародоброголливудски жизнеутверждающим финалом.
Тем не менее, книжка хороша и мастеровита — идеальное летнее чтиво без претензий. Спасибо читалке, между прочим: на бумаге этот роман поди отыщи. На русский Катценбах переводился единожды, в рамках братской могилы «Ридерз дайджеста», найти которую через восемь лет невозможно, несмотря даже на гигантский по нонешним временам тираж.

«Девушка, которая играла с огнем», «Девушка, которая взрывала воздушные замки»

Стиг Ларссон

Независимый журнал «Миллениум» готовит очередное сенсационное расследование, на сей раз посвященное секс-трафику из Восточной Европы и погрязшим в этом трафике шведским чиновникам. За хлопотами пламенный репортер Микаэль Блумквист почти не вспоминает хакершу, социопатку и просто славную девушку Лизбет Саландер. А девушка жуирует на деньги, натыренные с неправедных счетов, и вяло приглядывает за врагами-женоненавистниками. Эту идиллию взрывает тройное убийство, которое грозит уничтожить «Миллениум» и Саландер — и герои начинают разруливать и просто выживать.

Трилогия «Миллениум», по сути, распадается на две части: второй и третий романы друг с другом связаны намертво, а с первым — почти символически. Это немножко облегчает страдания читателя. Первый роман, как я уже отмечал, является отличным чтивом. Третий с ним сопоставим, хоть и пожиже запева (зато всем достается по слону, а слонихам — еще и поклон). Второй том просто ужасен. Автор халтурит безбожно, переводчик ему истово помогает, запутываясь в смыслах, падежах и местоимениях. Отдельным клюквенным деревом возвышается русская тема, способная вогнать в смеховую истерику расстроенного флегматика.
К тому же Ларссон не изменяет избыточности. У него всего всегда слишком много: страниц, описаний, деталей, перечислений покупок, роялей в той самой клюкве, банальных рассуждений, пришитых сисек, либерастии, вторичных ходов, интернет-адресов и феминизма. К этому надо привыкать. И есть смысл привыкать — чтиво-то, по совокупности, отличность не растеряло.
Финчер, судя по трейлеру, тоже проникся.