Года три назад ехал я, кажется, на дачу и слушал радио «Классик». Не потому что я такой классик, а потому что другие станции безостановочно крутили «Ночных снайперов», «Би-2», Арбенину и подобную бессмысленную дрянь. «Классик» же, вопреки наименованию, ставила не столько арии с прелюдами, сколько различный easy listening с заметным уклоном в этно. Обычно это меня вполне устраивало, но в тот момент не канало: час был поздний, я был после работы, музыка была усыпляющей – эдак и в кювет можно упорхнуть. И я совсем уже собрался врубить кассету с «Гражданкой», когда Зуля запела «Minem dönyadä».
То есть я тогда не знал, конечно, кто это и что это – просто подумал: надо же, какая приятная песня и как язык на татарский похож. Я был уверен, что это какой-нибудь казахский или алтайский, да хоть тюрксперанто какое-нибудь. Но никак не татарский. Ибо что я, татарских песен не знаю? Там в лучшем случае гармошка, а в обычном – синтезатор, ублюдочный диско-ритм да жирно завернутые сладкие рулады про тебя на грудь я приколю, так сильно я тебя люблю. А здесь гитарка, бонги и до смешного примитивный и до улыбки приятный женский распев про то, что в моем доме сердце отдыхает, на моей улице дети играют, а в моем мире мир-дружба-жвачка (пятью годами позже точно такую песенку написал Ману Чао, только на французском и с перенасыщенным содержанием бреда в каждой строчке – в его саду, допустим, не солнышко-дождик, как у Зули, а аквалангист с крокодилом; цветочки, впрочем, у обоих растут).
Сказать, что песенка меня перепахала, не могу – похихикал, порадовался за мастерство казахских аранжировок и забыл. А через пару недель то же радио поставило «Yoqısızlıq». Ту самую, со сносящим башню духовым проигрышем. Ну, мне снесло так, что я чуть было не въехал под случившийся рядом «КамАЗ» (символично получилось бы), выставил максимальную громкость, поверил, наконец, что слушаю соплеменницу – и забурился в поиски.
Поиски были забавными. Радио «Классик» не объявляет песен, а его ротация никем в тырнете не обсуждается. А поиск по названиям песен и по запомнившимся мне строкам результата не дал. Поэтому я две недели подряд втупую скачивал всех неизвестных мне татарских исполнительниц и терпеливо пытался нашарить в их творчестве человеческие нотки. Это был ужас. Но ведь нашел – колыбельную песенку на одном из релизов лейбла Putumayo, подписанную Zulya Kamalova, Tatarstan. Дальше стало проще.
На самом деле все, кто хотел, давно узнали все необходимые подробности о девочке из Сарапула, которая уехала по студенческому обмену в Тасманию, но стала, всем на радость, не диаволом, а певицей, сколотила интернациональную банду и принялась записывать многоязыкие, мелодичные и крайне приятные альбомы, формально проходящие по разряду world music, но на самом деле – дальше каждый заполняет по собственному разумению. Некоторой известности группа "Дети подземелья" достигла — но, положа руку на сердце, следует признать, что звание "Лучший world music коллектив Австралии" совсем не гарантирует славу, заметную невооруженным глазом. Тем более интернациональную. Для широких масс музыка Зули больно тонкая (чужая). С татарами совсем непросто: старшее поколение, как известно, вычурные аранжировки и отсутствие баяна с ионикой не одобряет, а юное языком не владеет (я не об этом сейчас).
С другой стороны, сама Зульфия о попсовом звучании своих последних песен отзывается с омерзением, а концерты на больших площадках называет какими-то неправильными.
В любом случае, на августовский московский концерт Камаловой набился полный FM-Club. Песня Yoqısızlıq теперь живет у меня в телефоне – работает звонком категории «Семья». А Зуля обзавелась русскоязычным блогом.
Все правильно, в общем.