Я, как и многие друзья, знакомые и коллеги, получил «приглашение (персональное) принять участие в работе Российского Литературного Собрания в Москве 21 ноября 2013 года». Я, в отличие от многих друзей, знакомых и коллег, литературно собираться не намерен.
Не только потому, что не считаю родственные связи достаточным обоснованием литературного, политического и любого другого авторитета (письмо подписано родственниками семи русских классиков). Не только потому, что с сомнением отношусь к литорганизаторам, не способным избежать ошибок в коротком тексте («Первая часть Собрание пройдет»). И не только потому, что спотыкаюсь о первые же строки воззвания: «Во все времена, начиная от новгородских берестяных грамот и Слова о Полку Игореве, во все исторические эпохи литература играла особую роль в жизни России» — по мне, так особая роль письменности на российской территории обозначилась сильно раньше — например, в орхоно-енисейскую эпоху.
Существенней другое — я не верю в способность полутысячи или там тысячи незнакомых и набранных почти по случайному принципу людей (в адресной строке письма значились еще полсотни получателей, ворохом высыпанные из какой-то странной базы — литераторы, журналисты, библиотекари, продавцы книг и кто только не) договориться о чем бы то ни было или хотя бы понять друг друга — и тем более выйти на конструктив. Формат встречи предусматривает полуторачасовую работу в восьми секциях, а затем трехчасовое пленарное заседание, «на котором планируются выступления по темам обсуждения в секциях и принятие итогового документа (обращения) Собрания».
Я не сомневаюсь, что итоговый документ уже составлен и обжалованию не подлежит.
Таким образом, мое участие в литсобрании автоматом превращает меня в соавтора обращения к кому-то с каким-то предложением или просьбой. При том, что я не намерен ни к кому ни с чем обращаться, тем более просить, тем более коллективно. А придется.
Не придется. Нейду.
Герой моей дебютной книжки говорил: «Мне, уж простите, дамы, как-то впадлу подмахивать, когда не меня любят.» В данном вопросе я с героем согласен.
Тем более, что я более-менее представляю себе, кого и о чем предполагается просить. И более-менее представляю себе, кому это может быть интересно: определенной категории профессиональных литераторов, культуртрегерам на жаловании и ответственным чиновникам. К названным категориям граждан я отношусь с холодным трепетом, но выступать в их кордебалете пока не готов.
Знакомым, друзьям и коллегам желаю удачи.