Пусть едят пирожные

Из дискуссии на "Фантлабе":

— Эх, не застали вы времена советские. Когда на витрине стояла БиблиотекаПриключений, а купить ее было нельзя — только по талонам подписным.
Вот это — НЕЛЬЗЯ КУПИТЬ.
А нынче — фигня.

— А оформить подписку было проблематично?

— Невозможно

— А не скажите почему? То есть кто мог,а кто не мог оформить подписку?
http://fantlab.ru/forum/forum15page1/topic2424page386

Выросли люди — большие, умные и все такое, — которые вообще не представляют, о чем речь.
И как, оказывается, непросто объяснять примитивные, казалось бы, обстоятельства.
Забавно.

46 thoughts on “Пусть едят пирожные

  1. Вот представьте себе, что выросши при огромном количестве подписных изданий дома, я тоже плохо помню (а мне 43 года), как мама доставала подписку — то ли местком/профком, то ли как еще оформлялась подписка. Уже не помню.

    • Еще была подписка через магазин, но надо было стоять в очереди, вести запись, переклички устраивать. Я помню!

      • Вот, судя по тому, что мама иногда прибегала в совершенно неурочное время с сияющим лицом и подпиской, да и еще по ряду признаков, мне припоминается, что именно очереди она в основном и стояла.

        С другой стороны, ни на фантастику, ни на приключения, ни на детективы мы и не претендовали особо. С классикой и энциклопедиями было все-таки попроще.

        • Фенимор Купер, Марк Твен, Джек Лондон… Ну, а фантастики в подписках тогда просто не было. Библиотека приключений с пальмами продавалсь разрозненными книгами.

          • Только в отделе целевого обмена видел. В прямой продаже — ни разу (в деревне только один раз, несчастные «Сорок пять» Дюма, которые зачем-то переиздавали каждые полгода).
            Ох как я вокруг этих витрин обменных ходил, сколько слюны наронял.
            При том, что собрания доставать удавалось — последний 20-томник «Библиотеки приключений», межиздательскую «Библиотеку фантастики». А Стругацких тупо не было до 86-го. И Крапивина читал главным образом в журналах — ну и у пацанов выменивал на все подряд.

          • «несчастные «Сорок пять» Дюма»

            Вот с тех пор «Сорок пять» у меня — любимый :-))) Самый живой.

          • Я в итоге прочитал и расперся. А когда дошел до первых частей, был потрясен бесстыдством автора, аккуратно повторившего ходы из Марго с Монсоро.

          • Не туда откомментировал. Не, ДЛ достался от родственников московских, МТ не было никогда, ФК был еще 50-х годов. Чехов голубой 18-томный, «Детская энциклопедия», десятитомный красненький Пушкин, почему-то Теккерей и Ромен Роллан, Байрон трехтомный и т.п.

      • Я такое только в Казани застал, это уже конец 80-х. Только не подписка, а просто в 12.00 выкидывали французский детектив, Буссенара и в нагрузку какую-то муть из профписов, и стояла очередь — с 8, естественно.

    • У меня папа более-менее начальник был. Каждый месяц ездил на поклон к директору книжного. Приезжал с полным дипломатом книг, я танцевал.
      Время от времени приходилось выбирать: есть собрание сочинений Беляева или Семенова, обоих не дадут, кого берем? Беляева, кричал я. Родители скрипели зубами и соглашались.

  2. В академических институтах подписки «выделялись» на отдел. А далее у кого как — где активисты сами делили тишком «под одеялом», а где честно разыгрывали среди всех сотрудников (ну как в конце фильма «Гараж») — тянули из шапки жребии 🙂

    • В процитированном обсуждении замечательная реплика в ответ на рассказ про очередь с 3 утра: «Москва, да?»
      Даже мои Челны с сугубо монопольными поставками были раем по сравнению с небольшими городками. А вот деревням, как я понимаю, везло больше. Многие книголюбы спецом по райпотребкооперации рейды проводили, чтобы книги скупать. Деревни-то татарские-марийские-чувашские, кому там больно все эти Дюмы-Гюги нужны, если народ по-русски не читает.

      • В деревнях и на Урале, и в Подмосковье можно было купить очень много чего. А ребята рассказывают, как покупали на Западной Украине и в Казахстане.

      • Ну я-то жил тоже не в Москве тогда, в Боярке — да, конечно, Киев рядом, но все же все же…
        И у нас рейды были — в Молдавию, там и издавали многое (Штиинца, да да) и продавалось боле-мене. Ну в конце концов можно было и на украинском почитать, всякого добра на мове было много, лежало в магазинах относительно свободно :-).

        • Что кагбе объясняет (помимо прочего), почему на Украине фантасты потрепыхались подольше отечественных.

        • Мне, кстати, до сих пор интересно, где Штиинца и Азернешр брали бумагу? Невероятная же совершенно хрень, 50 оттенков желто-серого, буква физически пропечататься не могла. Про переплет и склейку я вообще молчу.
          И нифтяк, книги только так уходили — если до России добирались.

          • Похоже что как-то химичили с мобзапасами — бумага там складировалсь годами (разного выпуска и качества, а также времени залежалости), вот и тянули из разных складов: там рулон, там два, а тут опять один и т.д. Соответственно все получались вразнобой.

          • У Лазарчука в «Кесаревне» отличный образ на этом построен. В этом смысле издевательство над читателями окупилось.

          • Не, я буквально вот это имел в виду:
            «Лет пять назад мама Еванфия (мама Еванфия, упрямо повторила Саня, кому-то что-то доказывая) купила «Королеву Марго», изданную каким-то кооперативом и отпечатанную где-то в Средней Азии. Мало того, что бумага была разноцветная, так и разные страницы были набраны разными шрифтами. Поглощённая чтением, Саня не сразу это поняла, а лишь отмечала непонятные сбои восприятия. Что-то подобное было и с этими переходами – вдруг понимаешь, что у фона другой цвет, у воздуха другой запах…»

        • Да! Меня когда занесло в Молдавию — я обалдела просто. Двухтомники, трёхтомники, толстые кишинёвские «кирпичи» в картонном переплёте: Лем, Фицджеральд, не помню кто ещё, глаза разбегались.

          А на Украине, я слышала, ещё много читали по-польски: языки похожи, а в Польше тогда издавали то, чего не было у нас. Ну, мне Хмелевскую упоминали как яркое впечатление юности, но серьёзной литературы тоже, говорят, много было.

          • По польски в основном модные журналы читали/выписывали. Женская половина ессно 🙂

          • Я и в Сибири по-польски читал. Хмелевская, кстати, достаточно серьезный автор, если брать пятерку лучших романов, а они все вышли в середине семидесятых.

    • Ага. У меня отец так вытянул на кафедре жребий на «Мифы народов мира» под редакцией Мелетинского и Топорова. Самое первое роскошное издание, печатавшееся в Финляндии с цветным супером и полноцветными иллюстрациями.

    • Классный вариант.
      Мы тут сидим кино «4:0 в пользу Танечки» вспоминаем. Ерундовое, но миленькое — и тема очереди в книжный там раскрыта.

    • Всё куда хуже, к сожалению. Просто процыцырую.

      «Нет ничего хуже чем «простота», чем инфантильная наивность…
      «Я не знал…», «мне казалось…», «я думал…» Чем думал, что казалось, что вообще знаешь?
      И живут – бараньим стадом, принимая за собственные мысли подобранные на каких-то помойках трехкопеечные представления, убогие клише. Милые, простенькие, управляемые, предсказуемые, бессмысленные, мутные, страшные…»

      Так вот — всё так. До мелочей.

        • Re: Ответ на ваш комментарий к записи «Пусть едят пирожн

          Ну… я внезапно обнаружил, что тут, в жежешке, был знаком с ним аж девять лет. Так, болтали на разные темы — не сказать, что сильно часто, но регулярно. И как-то ни разу не было повода спорить или вовсе разосраться, ибо взгляды на жизнь и на людей во многом совпадали. Зафар не был мизантропом и циником в классическом смысле. Он не любил людей _за недостаток человечности_. И для себя не делал исключения. Он мог бы состояться как писатель — но, увы, не состоялся. Всячески сам этому противился.

          «Со всех сторон подзуживают: стань, Зафар, писателем. Литератором, на хуй. Как, епта, Ленин.

          Напиши книгу невъебенную, чтобы все затащились.

          И мы тебя, Зафар, совсем съедим.

          Щаз».

          Ну а вот это, как по мне, так и вообще — в вечность:

          «В этой ёбаной жизни есть, наверное, только одна вещь, которой имеет смысл учиться: отличать правду от лжи.

          А если вдруг выучишься, главное дело – не стать чудовищем».

          Вот и не стал чудовищем. Предпочёл умереть, но умереть человеком.

  3. А в чем вообще проблема-то была?
    За 15 брежневских рублей доехал в плацкарте до Москвы.
    Вышел на книжный рынок.
    Купил по 10-20 рублей любую практически книгу.
    Всё как сейчас практически.
    Ну, минус ридеры, конечно.

    • Ну, во-первых, совсем не любую.
      Во-вторых, я в брежневские времена был детсадовец и младший школьник, а родители — обремененные семьей совслужащие. Я с ба-альшим трудом представляю себе, как кто-нибудь из нас вдруг вышибает из своей жизни два дня и четверть зарплаты ради какой бы то ни было книги.
      Я понимаю, что для кого-то этот ход был вполне стандартным, но к распространенным его отнести не могу.

      • ==как кто-нибудь из нас вдруг вышибает из своей жизни два дня и четверть зарплаты ради какой бы то ни было книги.

        Вот я и говорю — всё совсем как сейчас.

    • >любую практически книгу.

      Не практически и не любую. Жана Рэя тогда не переводили вообще, например. Его и сейчас-то не особо, но пара книжек всё-таки выходила в нулевых, а тогда максимум, что было — пара рассказов в захарченковском «ТМ». Эдварда Дансени не переводили, за исключением единственного рассказа «Средство доктора Кейбера».

      Ремизова не издавали, Замятина не издавали, хотя кроме крамольного по тем временам романа «Мы» у него много чего интересного было — но сказано «низзя» — значит низзя. Зато соцреализьма — вот того таки да, навалом. Это всегда пожалуйста. Наверное, и сейчас в провинциальных библиотеках можно найти такие книжечки в девственном состоянии — ни одна рука не открывала, ни одна муха любовь не имела. Собственно, сам видел такие опусы Шарафа Рашидова в отличном состоянии — посему это не голословное утверждение.

      Букинистические довоенные издания — это вообще отдельный разговор. И отдельные денежки.

      • Ну так я и говорю — совсем как сейчас.
        Барри Малзберга не издают, от слова «совсем», Вонду Макинтайр тоже. Да что! Самого! Самого! Р.! А.! Лафферти! издали тиражом 40 — сорок! — экземпляров буквально вчера и за счет переводчика. Да я лично в семидесятых годах Стругацких больше экземпляров на АЦПУ распечатал.
        А Замятин лежит везде совсем как Рашидов — ни одна муха…
        (Кстати, вы заметили, что мы с вашей легкой руки сильно съехали с темы?)

        • Re: Ответ на ваш комментарий к записи «Пусть едят пирожн

          Не переводят также Роберта Чемберса и Мэтью Шила. И Фитц-Джеймса О’Брайена. Типа, раз эти писатели малоизвестны в России, то нечего их и переводить — видимо, «логика» издателей именно такая.

          То есть мотивация иная, не идеологическая, как при СССР, скорее коммерческая, а суть — суть та самая, прежняя. Граничащая с издевательством.

          • Re: Ответ на ваш комментарий к записи «Пусть едят пирожн

            Да, причём нынешняя мотивация даже подлее той, старой, маразматической. В принципе, умелая пиар-кампания (и совсем необязательно дорогая) — и станет известным даже самый неизвестный автор. Ну, относительно. Но хотя бы на уровне тиражика в пару тыщ книг — и то хорошо! Как это было, например с пресловутой «коллекцией Гарфанг». И если о том же Жане Рэе я знал и до того, как купил книгу, то вот «Дагиды» Томаса Оуэна взял уже сугубо потому, что она в этой же коллекции, и потому, что её переводил всё тот же Евгений Головин, и он же её умело отрекламировал. Но для такого ведь надо ШЕВЕЛИТЬСЯ, голову напрягать и вообще. Словом, делать всё то, что у нас делать не любят. Причём слухи об издании «Короля в жёлтом» до меня доходили не раз — как и то, что перевод УЖЕ существует, и планировали издавать книгу в Е-бурге. Но… прошло уже лет двадцать, а воз и ныне там.

    • Врят-ли (с)
      У них было меньше возможностей блеснуть.
      Дим, я в 1988-89 в отделе писем работал. Лучше не было, заверяю.

Добавить комментарий для admin Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *