«Хирургическое вмешательство»

Ольга Онойко

Ольга Онойко – пригожая дивчина, обладатель улыбки отличницы, премии «Дебют» и награды Еврокона, а заодно главная соискательница звания спасительницы русской фантастики и чуть ли не литературы. Я проверять главность не собирался, меня заставили – конкретно товарищи vad_nes и twincat. А последний, не мудрствуя, подарил заглавную книжку, за которую Онойко и получила премии и славу.
Отчитываюсь.
Если очень коротко, то так: книга неплохая, очень сырая, с искрами и блохами. Автор способный, может стать большим сочинителем, а может улететь на пойманной звезде в многотиражные, но смрадные топи грандмастерства.
Ольгу Онойко выручает несомненные талант с фантазией, а подрубает необученность и инфантилизм, распахивающие пасти на всех повествовательных уровнях. Композиция рыхлая, первые две трети сюжет раскачивается в разные стороны, толком не трогаясь с места (по Москве бродят тихие шаманы и грубые жрецы, чморящие своих богов, боги ищут спасения), наконец получает внешний толчок (а! оказывается, уже два года, как надо выручать несколько тыщ беженцев из параллельного пространства, которые ввалились в Россию через загадочную дырку, а заодно ушибленных этой дыркой россиян), быстро бежит к боевой кульминации, которая на ходу переодевается в кульминацию этическую и завершается самым ожиданным образом. Всякий раз, когда сюжет выходит на многообещающую (расставленные по стране памятники Победы – это кумирни бога войны, обеспечивающие выживание и обороноспособность страны), мистико-конспирологическую (главный жрец помянутого бога по номенклатуре является замминстра обороны) или просто традиционную (от необходимости спасти несчастных провинциалов, убиваемых не водкой с раком, а потусторонним вмешательством – и до очевидного стремления мастеров потусторонних дел слипнуться в разновозрастный любовный многоугольник) возможность развития, автор делает шаг назад и пинками гонит героев в однажды выбранную сторону, в которой «Понедельник начинается в субботу» скрещивается с «Альтистом Даниловым».
И это был бы любопытный симбиоз, кабы не язык автора. Стругацкие с Орловым писать, мягко говоря, умели. А Онойко не то чтобы не умеет – она, похоже, искренне не понимает губительность сочетания отчаянных красивостей («Свежее утро проглядывало за белизной облачных рушников») с заскорузлыми штампами. То есть с одной стороны, читателю комфортно знать, что коли фраза начинается словами «схватился, как», то непременно завершится «утопающий за соломинку» — да и с прочей идиоматикой (лелеял коварный замысел, скрючиться в три погибели, все вернется на круги своя) автор баловаться не будет. С другой стороны, авторские ремарки типа «Щелчок мышью произвел эффект разорвавшейся бомбы. Аспирант выпучил глаза и уронил челюсть. В крайнем справа столбце таблицы шли пояснения… которые заставили Даниля заподозрить, что он добрался уже до галлюцинаций посложнее» заставляют заподозрить в Ольге Онойко пристрастие к каким-то очень уж малоэффектным бомбам.
Фразы «Это было так отвратительно похоже на счастливый визг, что, скорее всего, им и являлось», «Даниль оптимистично его поприветствовал и направился вместе с любопытствующим инспектором в таинственный флигель» или «Никак не влияла, а порой даже влияла положительно» вполне уместны на сайте proza.ru, а не в лауреатской книжке.
А еще несколько цитат я просто выписал. На память.
«Дед, точно в детстве, позвал его к себе, и ученик почти что стал им».
«Манипуляции с температурой ему были не сложнее, чем с ложкой и вилкой».
«Обнаружил себя сидящим на берегу, наполовину в воде».
«Мужик-то был молодой, едва под тридцать, но вот как юноша он успел постареть».
При этом диалоги, на которых прокалывается большинство даже вполне маститых авторов, у Онойко вполне естественны и даже хороши.
Многое можно списать на нередактированность, многое (как отчаянно педерастическое восприятие одного главного героя другим главным героем или идущие почти подряд эпитеты «неописуемо», «непредставимо» и «невероятно») — на пол автора. Наверно, поэтому ей и интересней писать не про лютость побед и любовных многоугольников, а про летящие по ветру вдоль полыхающих мечей волосы юного мускулистого бога.
Трагедия (или, как умело говорил один бывший президент, не трагедия, конечно, а беда) в том, что «Хирургическое вмешательство» на самом деле – совсем не дебют, а третий или четвертый роман автора, публиковавшегося до недавних пор под мужским псевдонимом. То есть на попервость уже фиг сошлешься.
Впрочем, Ольге всего 25 лет. Захочет – научится, не захочет – все равно соберет свою долю любителей мускулистых волос, летящих по ветру вдоль мечей.
В любом случае, меня в этой доле, пожалуйста, не ищите.

11 thoughts on “«Хирургическое вмешательство»

  1. Ольга умеет писать увлекательно. Причем не что-нибудь, а романы — пойди найди другого такого писателя 1984 года рождения. Но да, редактора ей капитально не хватает. Чтобы сел и вместе с ней разобрал все ляпы. Иногда это помогает. В «Форуме», говорят, «ХВ» вылизали до блеска, но в книжке почему-то вышло издание со всеми возможными косяками…

    • Я, честно говоря, «ХВ» читал с очень большим трудом — и из-за замусоренности текста, и из-за его общего несовпадения с моими представлениями о прекрасном. Кабы не искры, бросил бы без жалости. Но искры есть, несомненно.

  2. Я перечитывал вот совсем недавно, и, горе мне, ничего этого не заметил. Наверное, просто зачитался.
    Ну то есть я не подвергаю сомнению подлинность приведенных цитат, но вот как-то проскочило.

    Упреки к сюжету, уж прости, достаточно субъективны; логических нестыковок нет, а то, что мир открывается грань за гранью — вполне обыденное явление, если не предварить книгу энциклопедией.

    • Дим, а тебе не показалось странным, что всякая страшная проблема, раздирающая буквально всю страну и человечество, проявляется на страницах «ХВ» не раньше, чем про нее решают поговорить герои? То есть до 50-й стр. никто и не думал про давно свершившийся индуистско-магический путч и введение прямого божественного правления, до 100-й стр. — про северную аномалию, до 200-й — про инопространственных беженцев. А как только один из героев решает потрындеть на сию тему, выясняется, что это копец как важно и коли не решим — немедленно умрем.
      Ружья есть смысл все-таки заранее по стенам развешивать, и машины с богами до начала спектакля вносить — чтобы они соответствующим роялями не оборачивались.
      А волапюк, оставшийся незамеченным — ну, странно это, по-моему, но про вкус и цвет все понимаю.
      Это мне еще лень было выписывать все подчернутые строчки, в которых я углядел несовместимость с литературной жизнью.
      За книжку в любом случае спасибо. Поучительно.
      Мне бы вот «Реквием» в бумаге найти.

      • Северная аномалия — вроде как локальная проблема, нет? Равно и стфари. Ты вон тоже не каждый день вспоминаешь про СШ ГЭС вслух, а для Сибири это реальная угроза вымерзнуть прям этой зимой.

        • Ну, про СШ я каждый день вслух вспоминаю — просто по работе.
          Согласен, что для широкой общественности тихий мор в одном из регионов — не самая актуальная тема. Но, во-первых, в отличие от вторжения пришельцев. Как бы они ни были мирны и обыкновенны, все равно являются большой новостью для ширнармасс на годы вперед. Во-вторых, роман показывает мир глазами не широкой общественности, а довольно посвященных героев, один из которых лично, прямо и непосредственно названной аномалией занимается. Но вспоминает об этом строго после намекающего подзатыльника от автора.

  3. Странно

    :: в которой «Понедельник начинается в субботу» скрещивается с «Альтистом Даниловым».

    А пересказали Вы так, будто это фанфик по «Американским богам» Нила Геймана. 🙂

    • Re: Странно

      А я современную западную фантастику вообще не знаю. У меня было подозрение, что ориентация в сторону Геймана присутствует, я спросил людей, читавших и его, и Онойко, они сказали «Да нет, в принципе».
      С другой стороны, урбанизацию реликтовых божеств никак не Гейман придумал.
      С третьей стороны, сама автор четко, с цитатами, самопозиционируется как продолжательница дела именно советских городских фантазеров полувековой давности. Но всё сильно ниже и жиже, увы.

  4. Скорее, необученность. Все начинающие так пишут, это нормально. Вот в четвертой книге трактуется вполне как симптом или даже диагноз.

    • То есть «выпучил глаза» само по себе нормально, а если еще и «уронил челюсть», то сразу диагноз?

      Жжошь.

      • Ага. Это называется немотивированная экспрессия. Аверченко напомнить?
        Или ты полагаешь, что вполне вменяемый маг действительно готов пучить глаза и ронять челюсть всего лишь открыв малопонятную страничку, дающую всего лишь почву для смутных подозрений? Что именно такой эффект достигается взрывом разорвавшейся бомбы? Или что подобный подход к письбе идеологически отличается от творческого метода, заставляющего выводить «Она схватила ему за руку»?

Добавить комментарий для twincat Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *