Другого глобуса у нас нет

Теперь можно выложить статью, которую я писал для сборника, представленного на церемонии подведения итогов конкурса «Книгуру» и посвященного проблемам читателей и издателей, глобализации литературы в целом и подростковой в частности.

В сезоне «Книгуру» 2012-2013 года лучший представитель зрительского жюри оказался не совсем обычным. Обычным и логичным вариантом наиболее активного и пытливого читателя и где-то даже исследователя актуальной детской литературы, представленной в конкурсе, считается девочка 14-16 лет, живущая, как правило, в одном из российских уголков, богатых библиотечными традициями – проще говоря, там, где детская жажда знаний удачно совпадает со страстью наставника, готового подсказывать и направлять. В этом году счастливым обладателем айфона оказался, во-первых, мальчик, во-вторых, 12-летний, в-третьих, живущий в Германии и вплоть до января 2013 года не особенно любивший читать по-русски.
Победный айфон стал плодом маленькой внутрисемейной дискуссии, по итогам которой русская мама мальчика взялась усовершенствовать свой литературный немецкий, если сын начнет читать по-русски. Начинать с классики, видимо, было страшновато, советская проза также не выглядела вершиной, готовой сдаться начинающему читателю без боя – и тут вполне случайно, но очень кстати проскочила ссылка на «Книгуру». И Вилли начал читать. И увлекся. И победил.
Как, в общем-то, и все мы.
Всеобщая глобализация – явление прекрасное и страшное. Она изменила не только культурный, но и социальный, а то и физиологический ландшафт. Любое желание теперь исполняется по щелчку и почти сразу (с поправкой на «Почту России»). Земля была плоской, потом стала круглой, теперь оказалась маленькой, и все пророки за границей.
Россиянину легко и приятно пользоваться сделанным в Китае американским смартфоном, программы для которого писали индийцы под надзором канадцев, ориентировавшихся на лучшие японские и корейские образцы. Не менее легко и приятно смотреть вышедшую позавчера и уже переведенную серию «Игры престолов», падать в онлайн-стратегию в день ее мировой премьеры или получать перевод английского книжного бестселлера не позднее французов с филиппинцами. Легко, приятно и где-то даже лестно чувствовать себя вершиной пищевой цепочки, вершиной, ради покорения которой весь мир рвет жилы, морщит извилины и раздувает глобальность.
Это, конечно, неправильное ощущение, и объяснять, почему, немножко неловко. И так все знают, что пастух заботится об отаре не из общего овцелюбия, что таких вершин у названной цепочки три пучка на каждый ноготь, и что не бывает вершин без основания — собственного и надежного.
Глобализация хороша, когда площадка отскока хорошая. Тогда идет равная игра, интересная обеим сторонам. А просто воротами, гостеприимно принимающими чужие мячи, быть совсем неинтересно. Никому.
Понятно, что тезис справедлив лишь для ситуации, в которой нас воспринимают стороной. Пока особого повода воспринимать нет.
Для России, элита которой не слишком осознанно, но вполне в освещенном веками временщицком тренде избрала дикарский вариант неглубокого передела, малой добавленной стоимости и обустройства второй родины за морем-океаном, глобализация обернулась сверкающей витриной с лозунгом «Любой каприз за ваши деньги». Культурный сегмент исключения не составляет. Активные россияне читают переводную (а то и непереведенную) литературу, смотрят сериалы (не наши), играют в игры (преимущественно не наши). Наше как-то не котируется (редкие исключения лишь подтверждают правило). Разве что в кухне изменения не столь всесокрушающи, но вполне заметны – «а сало русское едят», правда, с рукколой и васаби. Сами едят и детей кормят.
В помянутом культурном сегменте это особенно заметно. Не только потому, что мама, читающая только иностранное, должна иностранным и ребенка потчевать. Но и потому, что различия между ребенком и взрослым как потребителями культурных ценностей стираются все активнее. Кассу блокбастерам, снятым по откровенно детским комиксам, делают не подростки и не кидалты с гиками, а вполне половозрелые и дееспособные зрители при детях. Они же являются основным пользователем наиболее агрессивно растущих отраслей, заточенных, казалось, под сугубо подростковое мышление, от игр до соцсетей с гаджетами.
В этом есть и позитивные моменты, целая куча: одно сужение извечной щели между отцами и детьми дорогого стоит. Негативные еще более очевидны, но мы не о них, а о книжках.
Если смотреть только в чужую сторону, легко споткнуться. А если смотреть только под ноги, можно налететь на стену.
Проблема скукоживания детского чтения тоже ведь вполне глобальна, и еще лет пятнадцать назад выглядела вполне нерешимой – пока не явился мальчик со шрамом на лбу. Который совершил революцию в индустрии развлечений, франчайзинге и производстве сопутствующих товаров, сделал миллиардерами одну бедную разведенку и несколько сотен миллионеров, сбил с толку легион талантливых литераторов, но главное — показал современным детям всего мира, что буковки на сброшюрованных в тома бумажках бывают интереснее и круче, чем любая игра, кино или двенадцатичасовой вис «В контакте».
Этот фокус мальчик со шрамом проделал даже с российскими детьми, с которыми милостию издателя и переводчиков говорил довольно скверным языком. И дети начали читать – те дети, которые, в принципе, делать этого не собирались. И продолжили. И пусть многие перешли от Роулингс не к Твену с Гайдаром, а к Майер с Крюковой, для детей, воспитанных на стихотворениях самого тиражного детского автора страны Владимира-«У меня есть кукла Барби, золотых волос полна»-Степанова, это удивительное достижение.
Которого мы не дождались бы, кабы не глобализация.
Дьявол в деталях. Глобализация позволяет эти детали обнаружить, отшелушить и сравнить. А потом попробовать использовать полученный опыт. И это самое интересное, конечно. А если воспринимать глобализацию сугубо как сорок тысяч курьеров, которые тащат вам парижский суп забесплатно – то это ожирение мозга в готовом виде. Говорят, не лечится.
Надо лечиться.
Глобальность рано или поздно расталкивает интерес к локальному, и наоборот. Этот путь ложится под ноги раз за разом – и не столь существенно, идет ли речь о литературе, рок-музыке или сериалах. Чужая речь, мотивы и проблемы набухают в городе лозунгом «Давай по-нашему!», а освоение подведомственной территории всегда выливается в вопрос «А что у вас?»
Приятно, конечно, смотреть Олимпиаду, когда наших спортсменов уже повыбивали – душа не болит, можно не переживать, а наслаждаться зрелищем. Но литература – штука, которую лучше все-таки воспринимать пристрастно. Участвовать необходимо, хотя бы по олимпийскому принципу. И болеть лучше за наших.
Я не уверен, что наши победят. Я даже не в курсе того, какая тактика в наших условиях работает лучше: тотальное наступление школами и направлениями или пробивание бреши отдельным паровозом, за которым следуют вагончики – цугом или лавой.
Но я уверен, что найти ответы на эти вопросы поможет «Книгуру».
И такие ребята, как Вилли.

Шамиль Идиатуллин, май 2013

43 thoughts on “Другого глобуса у нас нет

    • Майер, конечно, которая «Сумерки». Поправил, мурси.
      Ян, у очень большого отряда читающих детей любимыми авторами проходят Тамара Шамильевна (sic) Крюкова и Катя Александровна Матюшкина.

      • Я на Елену Крюкову подумала 🙂

        А про этих девушек вообще впервые слышу. Внутримкадные или по стране?

  1. Каждые дети получат своё. Дети быдла будут листать разваливающиеся книжки устаревших Твена с Гайдаром, дети продвинутых родителей станут фтыкать с планшетиков Майер с Крюковой, а, когда подрастут, вторые придут устраиваться на работу к первым.

    • «- Времечко придет, желaнное нaше, когдa мужик не Блюхерa и не вот этого обломa, a совсем других с бaзaрa понесет. Кaк их… Именa кaкие-то чудные… Одно нa белку похоже, другое нa утку… Но еще, видно, не порa… Блюхерa мы уже носили с бaзaрa, он еще потом врaгом нaродa окaзaлся, a вот с этим покудa не рaзобрaлись…» (с)

  2. Вилли стал прямо национальным героем или символом 🙂
    Ну приятно, конечно)))

    А вообще, книжки он любит читать, всякие, но он растет и родным его языком становится немецкий (или стал уже), и выбор его падает естественно на книги на немецком. Приходили (приходим) в библиотеку и было так: я иду к полочкам с русскими книгами, а он, к другим полочкам, к своим, и «русский» уходит, потому что некогда мне с ним сидеть и читать книги на русском, и ему некогда со мной сидеть. Возможности для общения по-русски тоже особой нет. Те книги, которые бы он с легкостью мог прочитать — так вырос он уже из них, да и прочитал он их уже давным давно, или мы ему прочитали, не читать же все по 10 раз только для изучения русского, скучно. Был маленьким читал, стал взрослеть — перестал читать.
    Наступил переходный период: детские книжки уже неинтересны, хоть многие и любимы были (для «baby», как он говорит), а взрослые еще неинтересны — он все же еще маленький, да и многое ему в них неинтересно, потому что живет он в другой стране и другой жизнью (совсем не такой как была у меня).
    Вот в этом контексте, ссылка, которую я увидела, и помогла найти как раз то, что нужно было: и современные книжки для подростков на разные темы (как возможность учить русскийи, развивать его, появился «материал для уроков русского» соответсвующий возрасту и времени), и возможность для общения.
    Как умно написала 🙂

  3. Замечательная история про Вилли. Погулял по сайту, почитал его отзывы. Сколько ему лет?
    А возрождение детской литературы, хорошей и разной (но пусть больше – хорошей), если всё сойдётся, так как должно – будет подвигом.
    Но старый циник шепчет что-то про расширение рынка сбыта. Нет, нет, нельзя быть таким циничным, нельзя.

    • Было 12, сейчас 13. Выше по ветке его мама всю правду рассказывает.
      Детлит — это то самое свято место. Заполнится по-любому, да и уже заполнилось, не худшим образом. Пока и не лучшим, на мой взгляд, но основания для надежд есть

      • Очень взрослые рассуждения. Умница мальчишка!

        Я своего циника душу. Если не вкладываться в детскую литературу, то тогда и не знаю. Безнадёга какая-то.

          • почитал, интересные там беседы.

            удивило насчёт запрета страшных книг для детей. А вот у них есть такой Вольфганг Хольбайн, например. А у него — повесть «Зеркальное время». Вполне себе хоррор, вообще-то. Подростковый.

          • Ага, беседы очень любопытные.
            А про Хольбайна (не читал, не осуждаю) — возможно, дело в подростковом ярлыке? Типа если книгу официально заявить как подростковую, то можно любой хоррор впендюривать, а немаркированный текст с сопоставимым уровнем саспенса и насилия уже категорически не рекомендуется?

          • вообще недурная книжка, но страшненькая. То есть если маленько вжиться в текст и представлять себе происходящее 🙂
            Как можно понять из названия и обложки — хоррор строится вокруг архетипических образов, связанных с зеркалами/зазеркальем… Но — считается подростковым автором

          • (стыдливо) Сколь много толкового я все-таки не читал.
            (радостно) И не прочитаю!

  4. …ты вот небось подумал, что пошутил насчёт сала с васаби? а зря! Я вот на него подсел.

    я, правда, беру от «Сетуни» 🙂

      • да тебе-то что, ты сало всё равно не ешь же 🙂

        (вспомнил) вот на юзерпике Энджи, живущая в Англии ямай… уроженка Ямайки. Она какая-то пятидесятница, что ли, не то адвентистка. В общем, ей по их вере нельзя свинину и алкоголь. Свинину она не ест, а насчёт алкоголя говорит — Богу хватит и одной уступки 🙂

Добавить комментарий для mme_bufo Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *